Однако запрет на убийства окончательно вывел его из себя. Прихватив с собой Севастьяна, он переехал в Америку, построив себе там огромный замок. Эш тяготел к творчеству Брэма Стокера, находя его описания вампиров в общем, и графа в частности, забавными. Новое место жительства было данью памяти как писателю, так и всем тем замкам, в которых мы побывали (и конечно, замку Бран, где была поставлена точка нашей жизни с графом).
В самом замке не было необходимости — и я, и Эш имели недвижимость по всему миру. Ты многое можешь себе позволить, если обладаешь даром внушения и неограниченным временем.
Я смогла отпустить Эшварда, хотя это решение далось мне нелегко.
Но теперь у меня был Рудольф, поддерживающий меня не только на словах (как Викторий), но и на деле. И потому я подумала, что может быть вдали от меня, Эш оставит свою ненависть.
Ведь так ему не придется вспоминать о том, как с ним поступили я и граф. Так он не сможет получать удовольствие от моей слабости. Так он начнет новую жизнь, которой я его лишила.
Еще одна моя ошибка.
Одиночество (вскоре Эш отдалился и от Севастьяна, став жить отдельно, хотя они и продолжали общение) ничего не изменило.
Он по-прежнему продолжал свои игры с людьми, прослыв в клане мастером психологического насилия. Многие считали его даже слишком жестоким.
Он по-прежнему самым изощренным способом мучил охотников несколько лет, если только они попадались ему на пути.
Он по-прежнему, легко мог лишить человека жизни, сделав это с очаровательной улыбкой на губах.
Однако, не успела я решить, что делать, и как мне вести себя с ним дальше, как случилось это.
Двадцать первый век полностью оправдал мой запрет на свободные убийства. Повсеместная компьютеризация и огромный технический скачок, совершенный человечеством, дали о себе знать. Мир изменился и нам пришлось подстраиваться под эти изменения. Те же, кто не смог (а среди них, к моей радости, оказались Вальмонд и Глэйор) — закончили печально.
Впрочем, в переменах было и много положительного.
Люди перестали быть суеверными, перестали считать нас настоящими. Перестали верить.
Конечно, охотники остались. Но остальные, увидев наши алые глаза и бледную кожу, считали нас поклонниками фильмов о вампирах, но никак не настоящими вампирами. И это могло бы развязать нам руки, если бы не повсеместное наличие камер и прочее.
Внушить одному человеку легко. Но попробуй внушить полицейскому отделу, который будет заниматься расследованием совершенных тобой убийств, да не забудь стереть о себе всю информацию в базе данных, уничтожить все улики. А уж если к делу подключатся федеральные агенты…