Он отправил письмо с тем, что хочет видеть Виктория у себя. Про меня там не было ни слова.
Но почему?
Граф, обращая меня, говорил, что я буду его всегда, но подарил мне жалкие десять с лишним лет, а после бросил, словно сломанную, давно надоевшую куклу. И это он называл вечностью?
Боль, страх, тоска и отчаяние — вот что я ощутила, когда поняла, что пока не нужна графу. Что он просто отложил меня в сторону и занялся другими, более интересными ему вещами.
Викторий мог бы остаться со мной, учитывая, что он говорил о своих чувствах. Но он поспешил к графу. Разумеется. Я бы и сама поступила точно так же, если бы только граф позвал меня, а не его.
— Я надеюсь, ты сможешь это отпустить, — сказал он мне напоследок. — И начать новую жизнь. Если ты решишь скрыться, я постараюсь убедить графа не искать тебя. Возможно, со временем он забудет и оставит тебя в покое.
— Лучше постарайся убедить его вернуться, — ответила я и отвернулась, чтобы он не видел моих слез.
Ведь без графа будущее оставалось для меня закрытым. Не могло быть никакой новой жизни, потому что воспоминания — это не жизнь. Я не знала, где теперь граф и когда он вернется ко мне. Да и вернется ли вообще. Я просто существовала, днем прячась от солнца, а ночью вспоминая его прикосновения.
Спустя несколько лет после отъезда Виктория, я опустила руки окончательно. Я отпустила слуг, питаясь в соседней деревне, и дом пришел в запустение. Я не пользовалась большей частью комнат и не пыталась убрать разросшуюся паутину и осенние листья, что намел ветер через распахнутые двери. Ухоженный некогда дом стал отражением моей мертвой души и я, словно призрак, без дела скиталась в нем, потерянная в одиночестве, не смевшая ни умереть, ни пытаться жить дальше.
За десять лет до своего вхождения в полную силу вампира, спустя сорок лет после обращения, я окончательно убедилась, что полностью контролирую жажду. Викторий еще прежде говорил, что я делаю невероятные успехи в этом, и что у него не получалось это так просто (хотя, разве потратить на это полвека можно считать успехом?).
Зато у него получалось не зависеть от графа настолько, насколько была зависима я.
В любом случае, теперь я не сорвалась бы, даже голодной увидев свежую кровь, а это было действительной редкостью среди молодых, еще не вошедших в силу, вампиров. И как только я поняла, что больше не несу в себе никакой угрозы, я решила навестить семью.
Это было самым нелепым решением в моей вечности. Не знаю даже, как оно пришло мне в голову и почему я сделала это. Ведь не могла же я всерьез рассчитывать, что спустя столько лет смогу найти в живых родителей или брата?