— Мой отец весьма своеобразный человек, и своеобразен он во всем, — пожал плечами тот. — Не мог ли я видеть вас раньше?
— Сомневаюсь.
Кроме того единственного раза в детстве, я больше не попадалась ему на глаза. А тот раз он вряд ли запомнил.
— Значит мне показалось, — легко согласился он. — У вас очень необычный цвет глаз.
— Это от мамы.
Дальнейшее общение протекало легко и непринужденно. Как я уже знала, Иероним оказался веселым, легким на общение. Кроме прочего он был честен и трепетен — идеальное воплощение рыцаря.
Мне нравилось быть с ним, однако я старалась не подавать ему ненужных знаков. Ведь я видела в нем брата, сына, но не мужчину.
Впрочем, он и не пытался уединиться со мной. Он был слишком хорошо воспитан для такого и слишком по-рыцарски возвышен.
Неделя, которую я обещала хозяину замка, растянулась на несколько месяцев, но никто не спешил меня выгонять. Сам лорд так же был вдовцом — его жена погибла от чахотки, успев оставить наследника. После этого он довольствовался служанками, не спеша снова связывать себя узами брака.
Я стала своего рода талисманом замка. Рыцари одаривали меня комплиментами, а хозяин убеждал остаться еще ненадолго и каждый раз я оставалась.
Так прошел год. Самый светлый год с момента моего обращения.
Иероним и общение с ним стало для меня лекарством, которым я лечилась от зависимости к граф. Впрочем, любовь к последнему, словно яд, все еще оставалась в моей крови, ожидая момента, чтобы расцвести в полном объеме.
Однако иногда Иероним вел себя странно.
Несколько раз я слышала его шаги (за столько лет я запомнила их и потому легко отличала от шагов других) возле моих покоев. Я чувствовала его запах, слышала стук его сердца, но внутрь он не заходил.
Я не спрашивала его об этом, но иногда чувствовала его за ближайшим поворотом позади себя, или притаившегося в тени, которая вовсе не являлась для меня тенью.
Не считая этих странных моментов, из-за которых казалось, будто он следит за мной, в остальном все было замечательно. И я не хотела портить свое хрупкое счастье вопросами, а просто приняла все, как есть.
Однако это и стало моей эгоистичной ошибкой.
Однажды я шла на охоту. Совершенно бесшумно я вышла из донжона и уже хотела перемахнуть крепостную стену, когда услышала шаги Иеронима. Он снова наблюдал за мной, думая, что никто его не замечает.
И тогда я просто откинула все страхи и сомнения, и прямо на его глазах легко преодолела стену.
Я не знала, почему он следит за мной, но мне было отчаянно одиноко в своей вечности. Покинутая графом и Викторием — теми, кто знали мою тайну — я была одна во всем мире.