Они бы пугали и меня, но мне было о чем жалеть помимо этого, а научившись все контролировать, я уже привыкла к тому, что мое тело жаждет кровь.
Впрочем, я была уверена, что Иероним справится и с этим. Он был сильным и чистым. Гораздо сильнее чем я.
И уж точно гораздо чище.
За годы, что мы провели вдвоем, я научила своего рыцаря сдерживать жажду, забирая лишь кровь, но оставляя жизнь, а так же пользоваться новой силой, хотя единственное, что по-прежнему действительно его радовало — это все те же пробежки по лесу.
Благодаря моим усилиям он так никого и не убил, и через довольно короткий срок уже мог контролировать своего внутреннего монстра, впустить которого согласился добровольно.
Через двадцать лет мы жили в замке. Нам пришлось уехать подальше от поместья баронов Фарго, дабы никто из бывших друзей Иеронима, никто из его родственников не смог увидеть и узнать его.
Покинули мы и пределы графства, но не королевства.
Я была и рада и умирала от тоски одновременно. Возможно, глупо было так считать, но я думала, что за границей Тулузских земель, меня не смогут найти ни Викторий, ни сам граф. И именно из-за этого я и радовалась, и тосковала.
Ведь душа моя продолжала принадлежать графу, пусть теперь мне и не было так одиноко без него.
Вечно.
Я буду его вечно, хотя и могу притворяться, что это не так. Но если он вернется…
Я знала, что он не сможет убить Иеронима — он сам говорил мне об этом. Вновь созданные вампиры не могут быть уничтожены другим вампиром, если только они не предоставят вескую причину для этого.
Иероним не предоставлял, а граф, пускай и никогда не следовал правилам, но почитал вечность как величайший дар, и не поднял бы руку на новообращенного, даже если он и был обращен мной.
Впрочем все еще оставался шанс, что граф даже не найдет нас.
Жизнь с Иеронимом, после того, как он окончательно взял свою жажду под контроль, стала еще лучше. Теперь мне не нужно было следить за тем, чтобы он не натворил глупостей, и мы просто жили, наслаждаясь обществом друг друга. Иероним поддерживал меня и помогал мне, никогда не переступая черту, и я была уверенна, что он во мне, как и я в нем, видит лишь близкого человека.
Однако, как оказалось, я рано стала мечтать о счастливой жизни, рано расслабилась.
Ведь стоило мне поверить, что прошлое осталось в прошлом, как мой бледный дьявол с алыми глазами вернулся.
Спустя почти пятьдесят лет после того, как я обратила Иеронима, граф пришел за нами.