— Кажется, я запрещал тебе обращать вампиров. Так почему я вижу перед собой эту шавку? — обратился ко мне граф.
Иероним предпринял еще одну попытку, такую же бесполезную. Только в этот раз граф был более жесток. Рука, которой мой рыцарь держал меч, треснула с жутким хрустом, после чего граф молниеносно быстро развернул Иеронима к себе спиной, полностью обездвижив.
— Убивать молодых вампиров запрещено, но ведь он угрожает моей жизни, — усмехаясь проговорил граф. — Так может мне стоит перегрызть ему горло, а после отделить эту кудрявую головку от тела?
В глазах Иеронима был страх, но он, лишенный возможности сопротивляться, лишь гордо задрал подбородок. Должно быть рука причиняла ему боль. Ведь регенерация — это всего лишь регенерация, не избавляющая от чувств, но стиснув зубы он терпел, не издав ни звука.
— Или, может быть, это сделаешь ты? Наверное, так будет справедливо, ведь ты создала его, — продолжил граф. — А создатель несет ответственность за творение своей крови.
Я помотала головой. Нет, нет. Я не хотела этого.
— Тогда скажи, чтоб он успокоился, — и граф с силой отшвырнул Иеронима в мою сторону.
— Ольга, — прошептал тот, оказавшись прямо у моих ног.
— Граф сильнее тебя. Запасись терпением, — вот и все, что я смогла выдавить ему в ответ.
И на что я только рассчитывала?
Никогда, никогда у меня не хватит мужества причинить графу зло. Потому что убив его, я убью и саму себя. Потому что даже спустя почти сто лет, проведенных вдали от него, я все еще готова исполнять каждое его желание, каким бы жестоким, извращенным и кощунственным оно ни было.
— Я обязательно накажу тебя за непослушание немного позже. Впрочем, наверняка тебе это понравится, и ты будешь просить повторить снова и снова, как делала это прежде.
Щеки мои вспыхнули, но я не смогла произнести и слова в ответ.
— Восстанови силы, щенок, и поговорим с тобой завтра ночью, — граф толкнул к Иерониму служанку, что секунду назад вышла в коридор.
Удивительно, как же это остальная прислуга не услышала тот грохот, который устроили Иероним и граф. Впрочем, судя по тому, что даже увидев кровь и клыки во рту графа, девчонка не испугалась, она наверняка была под принуждением. Сила графа, в отличие от моей, легко позволяла делать это на расстоянии, что в очередной раз доказывало — нам с ним не потягаться.
— Подойди, — теперь граф обращался уже ко мне и я повиновалась, как и всегда прежде.
Он впился в мои губы грубым поцелуем, сминающим мою волю, в одно движение порвав на мне платье и оставив меня обнаженной.
Впрочем теперь это не имело значения.