Тихую музыку он услышал издалека. Кто-то осторожно играл на лютне, тонким голоском подбирая слова. Голос был ему не знаком. Раэну, Соэль и Ташу он прекрасно знал. Госпожа Ниэль пела очень редко и неохотно, у нее был глубокий голос, слишком низкий для эльфийки. Возможно, это фрейлина леди Лиллирель.
Любопытство заставило его подкрасться поближе. На всякий случай, он даже снял башмаки, чтобы красться совсем бесшумно. Ибо тоненький голосок явно принадлежал не знатной даме.
На узком подоконнике в самом начале витой лестницы, ведущей в одну из башен, сидела худенькая бледная девушка-подросток и, неумело прижав к себе лютню, старательно тренькала по струнам:
Белые птицы слетают с неба.
Белые птицы ветра и вьюги.
Белые птицы — они ищут снега,
В котором давно потеряли друг друга.
«Белые птицы, скажите, куда вы
Спешите, крича и стеная от горя?»
«Летим мы туда, где весенние травы
Шумят на ветру, как зеленое море!
Туда, где на солнце роса сверкает,
Где распускается лист на березе.
Туда торопятся белые стаи –
Оттаять от бурь, снегов и морозов!»
«Белые птицы, меня с собою
Возьмите! Я здесь не могу оставаться!
Я так хочу расстаться с любовью,
Но мне без крыльев ввысь не подняться!»
«Но ты же не птица, и в белой стае
Нет для тебя ни дома, ни места!
На ярком солнце тебе растаять
Судьба, морозов и вьюги невеста!»
Стихи были хороши, а вот мелодия подкачала. Звуки не сливались в одно целое, каждый существовал словно сам по себе. У Раэны, когда она только начала брать уроки у мастера Неара, и то получалось намного лучше.
Доиграв, бледная девушка-девочка обернулась — и вздрогнула, увидев стоящего у подножия лестницы Тиара с башмаками в руках.
— Ты кто?
— Тиар. А ты?
— Винирель. Ты откуда взялся? Снизу?
— Да, я…
Он сделал шаг, и девочка-девушка отпрянула, прижимая лютню к груди так, словно она была сделана из чистого золота:
— Не подходи!
— Ты меня боишься? Но я не собираюсь нападать! Я без оружия! — он наклонился, ставя башмаки на пол и обуваясь.
— Мне все равно. Ты… можешь быть опасен!
— Чем?
— Матушка говорит, жизнь полна опасностей. И мне стоит держаться от них подальше!
— От опасностей или от жизни?
Винирель задумалась, наморщив лоб. Пользуясь тем, что она перестала на него таращиться, Тиар сделал шаг.
— Не подходи! — встрепенулась она.
— Хорошо. Можно, я тут сяду? — он устроился на ступеньках.
— Ага. Только ко мне не подходи.
— Ты меня боишься?
— Я должна бояться всего. Я болею.
— Вот как, — близкое знакомство с Ташей и ее малышами, которые как раз сейчас начали выздоравливать, все объяснило юноше. — И как давно ты болеешь? И чем?