Но для меня исследование Гош и эксперимент с двойной прорезью Цайлингера являются определяющими моментами в современной физике. Эксперименты Гош показывают, что между фундаментальными элементами материи существует невидимая взаимосвязь. И эта связь часто является настолько сильной, что может преодолевать такие «классические» формы воздействия, как нагревание или толкание. Работа Цайлингера продемонстрировала нечто еще более поразительное. Крупная материя не является твердой и стабильной и вовсе не обязательно ведет себя согласно законам Ньютона. Для того чтобы прийти в завершенное состояние бытия, молекулам необходимо дополнительное воздействие.
Это были первые свидетельства того, что специфические особенности квантовой физики наблюдаются не только на субатомном уровне, но и в мире видимой материи. Молекулы также существуют в состоянии чистого потенциала, а не одной окончательной данности. При определенных обстоятельствах они преступают ньютоновские законы и демонстрируют нелокальные квантовые эффекты. Тот факт, что нечто настолько большое, как молекула, способно устанавливать сцепленность, указывает на существование не двух «сводов законов» – физики большого мира и физики мира малого, а единого свода законов для всего живого.
Два описанных эксперимента содержат также ключ к науке намерения – как мысли могут воздействовать на твердую материю. Они говорят о том, что эффект наблюдателя имеет место не только в мире квантовых частиц, но и в повседневной жизни. Ничто не существует в изоляции, а пребывает, подобно квантовой частице, во взаимосвязи со всем. Сотворчество и взаимное влияние могут быть основными, глубинными свойствами жизни. Наше наблюдение за каждым элементом мира может определять его окончательное состояние, из чего следует, что мы, по-видимому, влияем на все, что находится вокруг нас. Когда мы входим в комнату, полную людей, когда общаемся с супругами и детьми, когда смотрим на небо, мы можем создавать и влиять в каждый момент времени. Мы пока не можем продемонстрировать этого при нормальных температурах – современное оборудование еще недостаточно совершенно. Но мы уже обладаем предварительными доказательствами того, что физический мир – сама материя – податлив и доступен внешнему влиянию.
Глава 2
Человеческая антенна
В 1951 году Гэри Шварц в семилетнем возрасте сделал удивительное открытие, когда пытался настроить дома телевизор. Недавно приобретенный черно-белый «Магнавокс», стоящий напротив дверей на деревянной подставке, завораживал его: удивляли не столько движущиеся картинки с людьми, сколько то, как они появлялись в его гостиной. Принцип действия нового изобретения все еще оставался загадкой даже для большинства взрослых. Телевизор, как и любой другой электронный прибор, манил не по годам развитого ребенка, желавшего разобрать устройство и понять, как оно работает. Эта страсть уже проявлялась в отношении старых радиоприемников, которые мальчику давал его дед. Игнац Шварц продавал сменные трубки для телевизоров и радиоприемников в своем магазине в Грейт-Нек, на Лонг-Айленде, и те, которые не подлежали починке, доставались его внуку. В углу спальни Гэри лежала гора деталей: сваленных в кучу трубок, резисторов и каркасов, которые он позаимствовал у своего деда, – первые признаки увлечения электроникой, продолжавшегося всю жизнь.