«Атлант» побежал быстрее. За километр до финиша мы обогнали группу из трех человек. За пятьсот метров – солдатика из нашей части.
Последние двести метров мы летели, почти не касаясь земли. Я выискал момент, ускорился, поравнялся с «атлантом». Густота листвы по сторонам дороги усилилась. Нам кричали – кто-то с одобрением, а кто-то завопил:
– Слабаки!
Толчок в плечо заставил меня потерять равновесие, и я отстал на несколько секунд. Опередил меня атлантовец. По инерции я пробежал еще метров двадцать, остановился. Финиш.
– Ходи, ходи, не стой!
– Знаю, – огрызнулся я.
После бега, когда сердце стучит со скоростью сто двадцать в минуту, нельзя резко останавливаться. Я закинул руки за голову, подключая межреберные мышцы к дыханию. Пятна перед глазами желтого цвета постепенно сходили на нет. «Атлант» подмигнул мне – для победы все средства хороши.
Я попытался сплюнуть, но во рту было сухо. Ренат доплелся. Строгий военный с секундомером крикнул:
– Двадцать и пять!
«Ого! Не слабо. Интересно, если Ренат уложился, то за сколько тогда я проскочил десятку?»
Ренат приблизился и просипел:
– Еще раз тронешь…
Вот так и помогай людям. Нет, за лето с Барановым мы не сдружились. Совместный спорт сближает людей, но между нами стояли слова Рената. Я не хотел с ним общаться, с человеком, который судит других по форме носа. И доказывать ему, что это глупо, не видел смысла. Человека надо судить по его поступкам.
Дух соперничества лег в основу нашего общения. Теперь я понимал это.
Баранов направился к столику, взял полуторалитровую бутылку воды и стал поливать себе голову.
– Это же минералка, – пропищал солдат.
Рената это не остановило. Он начал фыркать, как тюлень, брызги полетели в стороны.
– Новиков! – крикнул начмед. В белом халате, который в полях казался нелепым, капитан стоял и курил в сторонке, возле ели. Вокруг – хаотичное движение. Добегали наши соперники, солдатики кричали, кричали экзаменаторы, незнакомые мне офицеры в новой полевой форме. Фотограф, усатый дядька с недовольным выражением лица, щелкал каждого добежавшего до финиша и огрызался на вопрос: пленка не закончилась?
– Новиков! – требовательно повторил мою фамилию начмед.
Я подошел к нему.
– Я!.
– Ты-ты. Кто же еще. Чего так слабо пробежал?
Во рту пересохло, ноги тряслись, пот струился, словно я стоял под водосточной трубой. От такой наглости начмеда все эти аспекты отдалились на второй план.
– Чего плохо?
– «Трешку» ты пробежал нормально, копыта у тебя длинные. Силовой комплекс, пятнадцать раз подтянулся – не так и плохо, но десять километров… Плохо. Ставил, что в пятерку влезешь, а ты шестой.