Они жили в глубокой депрессии семнадцать лет – с того самого дня, как в пожаре погибла их единственная дочь Джоли. А теперь Софи выяснила, что за погубившим ее пожаром стоял Брант, бывший жених Джоли, о котором Грейди с Эдалин заботились, как о собственном сыне. Брант скрывал, что владеет пирокинетикой – единственным запрещенным талантом, и вступил в «Незримые» из-за ненавистной ему жизни бесталанного эльфа. Но когда Джоли узнала о его предательстве и попыталась переубедить, он взбесился и разжег огонь, который унес ее жизнь.
Вина и скорбь сделали Бранта опасно нестабильным. Он даже пытался убить Грейди и Софи, которые выступили против него. Грейди был в такой ярости, что своими способностями мезмера заставил Бранта отжечь собственную руку. Софи едва успела остановить Грейди, не дав ему зайти слишком далеко и разрушить себе психику. И ей пришлось отпустить Бранта, чтобы тот выдал информацию, благодаря которой она смогла спасти друзей.
– Ладно, вы и так задержались, – произнес Алден, обнимая по очереди всех пятерых. – Помните: мы прощаемся не навсегда. Лишь на время.
– Связаться с тобой, как будем на месте? – спросил Фитц, и по щеке Софи скользнула слеза.
– Нет, мне нельзя знать о ваших действиях. Никому нельзя.
– Думаешь, Совет прикажет взломать вам память? – прошептала Софи.
– Нет, до такого уровня они не опустятся. К тому же они понимают, что мы слишком важны и могущественны. Это лишь предосторожность. Поверьте, волноваться не о чем.
Софи вздохнула.
«Волноваться не о чем» было любимой фразой Алдена. И она понимала, что верить ей нельзя.
– Пойдемте, – произнесла Биана, открывая мерцающие двери Эверглена.
Они молча двинулись по тенистой дороге.
– Никогда не думал, что скажу это, – пробормотал Киф, – но я очень скучаю по таскающемуся за нами Гигантору.
Софи кивнула, жалея, что ее двухметровый гоблин-телохранитель ранен и не может пойти с ними. Во время битвы на Эвересте Сандора сбросили со скалы, и он переломал практически все кости. Элвин заверил, что с ним все будет в порядке, но Сандора ждал длинный путь к восстановлению.
«Не такой длинный, как наш», – подумала Софи, разглядев в мрачной ночи огромные ворота Эверглена. Сияющие золотом решетки поглощали весь свет, не давая никому прыгнуть внутрь.
– Пора бежать, – прошептал Алден.
Телепортация работала лишь в свободном падении, и скалы, с которых им предстояло спрыгнуть, располагались вне Эверглена.
Фитц вытер глаза.
– Передай маме, что мы ее любим, хорошо?
– Тебя мы тоже любим, пап, – добавила Биана.
– И не подпускайте старейшин к моей семье, – попросил Декс.