Тайнопись видений (Ибрагимова) - страница 200

– Уби-и-ила я их! – захрипела сестра сорванным голосом, падая на колени и зарываясь лицом в снег. – Уби-и-и-ла!

– Не шуми, девка окаянная! – сказал Зехма, пинком отбрасывая неведомое оружие в сторону. – Живые они. Только без сознанья валяются. Живые! Потому как дышат, а кто дышит, тот живой! Собака вот не дышит. Потому как дыра у ней в пузе, а эти дышат, сволочи, повяжу я их!

Астре кое-как подполз к Сиине и обнял ее.

– Ну-ну, – прошептал он. – Тихо, ничего ты плохого не сделала.

– Я их ра-анила! – рыдала девушка. – Я нарочно! Я… Я… Я Цели сказала, чтобы она их… чтобы… и она…

– Глупая девка, – ворчал Зехма, связывая солдат. – Беги, говорю, а она стоит, рот раззявила!

– Они бы тебя уби-и-и-ли!

Астре только сейчас понял, как тяжело далось Сиине побороть Цель. Он не смог противостоять боли, а сестра не просто победила ее. Она сделала страх своим оружием.

– Ты нас всех спасла. Ты молодец. Ты умница, – шептал калека, раскачиваясь вместе с сестрой и чувствуя себя бесполезным.

Между деревьями темнели следы сбежавшего Элиаса. Астре не винил его, наоборот. Хорошо, что он успел уйти. У Элиаса слишком большие планы на жизнь, чтобы вот так глупо потерять ее, оставаясь с порчеными, с которыми он пробыл всего пару тридов.

«Жаль только, что не попрощались», – подумал калека, крепко сжимая Сиину.

Она пахла медом и тыквой.

На снегу алела кровь Брехушки, а в доме Зехмы остывала недоеденная каша.

«Провидцу не положено показывать трусость и уныние. Это признак слабости духа», – повторял Цу-Дхо, когда кто-то из младших учеников начинал хныкать.

Кайоши не плакал, даже если ранился до крови, и настоятель, обрабатывая ему царапины, шутил:

– Должно быть, вы родились сразу взрослым. Так и представляется, что едва вас обмыли и запеленали, как вы поспешили выказать матери уважение и вежливо попросили молока.

Юный провидец фыркал и напоминал Цу-Дхо о недопустимости шуток в храме. Старик на это отвечал:

– Кайоши, вам всего восемь лет. Вы все-таки еще ребенок, а в детстве трудно отказаться от смешков и глупостей.

– Мне легко, – возражал мальчик, и настоятель качал головой:

– Это меня и пугает.

Кайоши умел держать себя в руках и знал методы, с помощью которых можно было сохранять невозмутимость в любых ситуациях. Особенно это помогало ему в первые годы в храме. Сначала маска защищала от ссор и дурных слов, а потом отталкивала всех, кто был ниже Кайоши по рангу.