Ставни затворю я
И зажгу все свечи.
Встречу, не горюя,
Этот темный вечер.
Чернодень у двери
Встал. Огня боится.
А на стенке звери:
Кошка, утка, птица.
Мамины ладошки
Тенями играют.
Засыпай, мой крошка,
Свет нас защищает.
Эту колыбельную Сиина пела Яни и Дорри, когда те боялись спать после кошмаров, а услышала ее от Иремила, и поэтому она была в два раза дороже.
– Как же они там без меня? – шепнула порченая, содрогаясь от озноба.
Ей казалось, что слезы застывают прямо на щеках, а лицо стянуто корочкой льда. Свет в деревне уже погас. Осталась только темнота, живая и колкая от невидимой пурги, съевшая черные скелеты деревьев и слившая воедино небо с землей.
Сиина с минуту сидела совсем неподвижно и вздрогнула, когда сверху что-то упало. Наверное, снег сорвался с ветки дуба и рухнул на голову. Девушка попыталась отряхнуться, но чувство тяжести тут же исчезло и появилось снова, уже поверх ее руки. Словно кто-то положил ей на варежку ладонь. Сиина застыла, широко раскрыв глаза.
– Астре? Это ты?… – прохрипела она и в следующий миг оказалась заключена в объятия чего-то холодного, рыхлого, невидимого в темноте.
Это продлилось долю секунды, но Сиине хватило, чтобы поверить – Астре здесь! Вместе с ней! Он пришел, вот почему Цель утихла. Он выведет ее, он поможет!
– Погоди! – выдохнула девушка, выбираясь из сугроба. – Погоди! Братец, не уходи! Не бросай меня! Я встану! Я вот сейчас встану!
Сиина поднялась, шагнула вперед и застыла ошеломленная: снега под ногами не было, только мягкая, пропитанная влагой лесная почва. Резко запахло прелыми листьями, пурга утихла, будто не бушевала несколько вдохов назад.
– Погоди, – всхлипывала от радости и горя Сиина, протягивая руку в темноту. – Погоди, я ничего не вижу! Не спеши! Пожалуйста, не спеши!
Она старалась разглядеть во тьме проталины, но скоро поняла, что они всюду, куда бы она ни ступила. Идти стало легче, сапоги не скользили, и на этот раз, ухватившись за ствол, Сиина взобралась на пригорок, а потом еще на один. Иногда она чувствовала ладони, гладившие ее по спине, как бы поддерживая. И силы откуда-то взялись.
– Я помню, я обещала тебе, ты прости меня, братец. Я обещала, а сама…
Она шаг за шагом взбиралась вверх по крутой горе. Ноги тряслись от усталости, одежда промокла из-за талого снега, руки занемели, как и ноги. Боль пронизывала тело, но Сиина о ней не думала. Она постепенно согревалась от движения и не позволяла себе долгих передышек, хотя подъемы давались нелегко, а дыхание то и дело сбивалось в сиплый кашель.
И вот вдруг перестало пахнуть сыростью, воздух завьюжил, и под сапогами захрустел снег. Сиина почти испугалась, но тут же увидела, как вдалеке проступает в рваных полотнах поземки теплая дорожка света, отброшенная лампой за окном. Астре привел ее к дому Зехмы.