— Юбки вот досюда, — сказала она. — Маленькие лифчики и все. Ну, иногда рубин в пупке, или что-то еще. А тут и тут у них нарисованы маленькие темные кружочки. — Она указала на соски и медленно обвела их кругами. После чего посмотрела на нас.
— Ну и что вы об этом думаете?
Я почувствовал, что краснею.
Рупор расхохотался.
Уилли и Донни пристально смотрели на нее.
Эдди не отрывал глаз от Шайенна Боди.
Она рассмеялась.
— Что-то мне кажется наши дорогие «Киванис» такое не проспонсируют. Только не они. Они бы не против, черт возьми. Да они только за! Но там все до единого женаты. Лицемеры хреновы!
Рут постоянно говорила что-нибудь в этом духе. То насчет «Киванис», то о «Ротари», о чем угодно.
Не любила общественную деятельность.
Мы уже привыкли.
Она осушила банку и погасила сигарету.
— Допивайте, мальчики, — сказала она. — Пошли. Валим отсюда. Мэг? Мэг Лафлин!
Она пошла на кухню и выбросила пустую банку в мусорное ведро.
Внизу в холле открылась дверь в комнату Рут и оттуда выглянула Мэг. Сначала она показалась мне настороженной — из-за крика Рут, решил я. Потом ее взгляд остановился на мне, и она улыбнулась.
Вот оно значит как, подумал я. Мэг и Сьюзен жили в бывшей комнате Рут. Логично, потому что она была меньшей из двух. Но это значило, что Рут спит либо на раскладном диване, либо же с Донни, Рупором и Уилли-младшим. Я задумался — что на это скажут мои родители.
— Я забираю этих мальчиков к «Мистеру Софти»[11] на ярмарке, Мэгги. Позаботься о сестре и держись подальше от холодильника. Не хочу, чтобы ты из-за нас растолстела.
— Да, мэм.
Рут повернулась ко мне.
— Дэвид, — сказала она, — знаешь, что нам надо сделать? Тебе надо зайти и поздороваться со Сьюзен. Ты с ней до сих пор не познакомился, это некрасиво.
— Конечно. Хорошо.
Мэг провела меня вниз.
Их дверь была слева, напротив ванной, комната мальчиков — прямо. Из-за двери доносились тихие звуки радио. Томми Эдвардс пел «It’s All In the Game». Мэг открыла дверь, и мы вошли.
***
Когда тебе двенадцать, малышня — она малышня и есть. Ее просто не замечаешь. Они — как жуки, насекомые, белки, или бродячая кошка —просто деталь пейзажа. Конечно, если это не кто-нибудь вроде Рупора, на которого хочешь-не хочешь, а все равно обратишь внимание.
Но Сьюзен я заприметил сразу.
Я знал, что девочке, лежавшей на кровати и глядевшей на меня поверх номера «Скрин Сториз» всего девять лет — Мэг сказала — но выглядела она гораздо старше. Она лежала под одеялом, и я порадовался, что не вижу гипс на ее ногах. Вид у нее был болезненный, даже если не знать о том, что у нее переломаны ноги. Но я видел ее запястья и длинные тонкие пальцы, которыми она сжимала журнал.