— На омаров похожи.
— Ты что, никогда не видела раков?
— Не думаю, чтобы они встречались в Нью-Йорке. — Она засмеялась. Я пропустил ее смех мимо ушей. — Зато там есть омары. Вот они кусаются будь здоров.
— А дома их держать можно? Ну, их же нельзя держать как домашних животных, да?
Она снова рассмеялась.
— Нет. Их едят.
— Раков тоже нельзя. Они мрут. День-два, и привет. Но я слышал, что их тоже едят.
— Честно?
— Ага. Некоторые. В Луизиане, или Флориде, или где-то там.
Мы заглянули в банку.
— Не знаю, — сказала она с улыбкой. — Там и есть-то почти нечего.
— Давай поймаем большого.
Мы лежали на Большой Скале бок о бок. Я взял банку и опустил обе руки в воду. Нужно было переворачивать камни по одному, медленно, чтобы не замутить воду, и держать банку наготове для того, кто бросится из-под камня наутек. Было так глубоко, что я закатал рукава финки по самые плечи, и сразу же застеснялся своих длинных костлявых рук. По крайней мере, такими они мне казались.
Вообще-то, рядом с ней я чувствовал себя довольно странно. Неуютно, но меня переполняли чувства. Она была не такая, как другие знакомые девчонки, не такая, как Дениз и Шерил из нашего квартала, или даже как девчонки в школе. Начнем с того, что она была в сто раз их всех симпатичней. Даже красивее самой Натали Вуд.[3] Наверняка она была еще и умнее любой из моих знакомых девчонок, искушеннее в житейских делах. Она жила в Нью-Йорке и ела омаров. И двигалась точно, как мальчишка. И была сильной и грациозной.
Из-за всего этого я разволновался и упустил первого рака. Не сказать, чтобы огромного, но больше тех, что уже поймал. Тот попятился под Скалу.
Мэг тоже захотела попробовать. Я отдал банку.
— Нью-Йорк, да?
— Ага.
Она закатала рукава и окунула руки в воду. И тут я заметил шрам.
— Ого, а это что?
Шрам начинался от локтя левой руки и шел до самого запястья, словно длинный извивающийся червь.
Мэг перехватила мой взгляд.
— Авария, — сказала она. — Ехали на машине.
Она снова посмотрела в воду. Там мерцало ее отражение.
— Ого.
Но ей, похоже, не хотелось об этом говорить.
— А еще есть?
Не знаю, почему шрамы так очаровывают парней, но факт остается фактом: они привлекательны, и я ничего не мог с этим поделать. Не мог заткнуться, пусть и прекрасно понимал, что тему лучше закрыть. Я смотрел, как она перевернула камень. Под ним ничего не оказалось. Но она все проделала правильно и не замутила воду. Я подумал: она само совершенство.
Она пожала плечами.
— Парочка. Этот самый большой.
— Можно посмотреть?
— Нет. Не думаю.
Она засмеялась и эдак по-особому на меня посмотрела. До меня дошло, и я ненадолго заткнулся.