Но если ты — мальчик, то всегда можешь поделиться с отцом.
Так что я решил попробовать.
***
Теперь я считался достаточно взрослым, и время от времени должен был помогать отцу в «Орлином гнезде»: следил за запасами на складе, прибирался и все такое. Я был на кухне — стоял над грилем с точильным камнем и бутылкой содовой и сталкивал жир в боковые желобки, так как гриль медленно остывал, и жир от содовой становился все более вязким (монотонная работа, из тех, какой Мэг при мне приходилось заниматься не меньше тысячи раз) — и наконец я заговорил.
Отец делал салат с креветками и крошил в него сухарики.
Привезли спиртное, и через окно, разделявшее бар и кухню мы видели, как Худи, бармен, работавший в дневную смену, отмечал галочкой коробки в заказе и спорил с рассыльным из-за пары ящиков водки. Водка была домашней марки, и тот парень, очевидно, привез мало. Худи был зол, как черт. Он был худой, как шпала, и с характером столь взрывным, что половину войны провел на гауптвахте. Рассыльный аж взмок.
Отец увлеченно наблюдал за происходящим. Никто, кроме Худи, не стал бы раздувать скандал из-за двух ящиков. Отец попросту не стал бы платить за то, что недополучил. Но, наверное, именно гнев Худи развязал мне язык.
— Папа, — сказал я. — Ты когда-нибудь видел, что парень бьет девушку?
Отец пожал плечами.
— Конечно, — сказал он. — Пожалуй, да. Дети. Пьяные. Пару раз видел. А что?
— Как ты думаешь, это… нормально? Так делать?
— Нормально? Хочешь сказать, можно ли так делать?
— Ага.
Он рассмеялся.
— Интересный вопрос, — сказал он. — Иногда женщина может с ума свести. Вообще, я бы сказал, что нет. Есть много других способов вести себя с женщинами. Необходимо учитывать, что они слабей. Ты же не хулиган, понимаешь?
Он вытер руки о передник.
— Только вот что, — продолжил он. — Должен сказать, не раз видел, что они этого заслуживают. Если ты работаешь в баре, то всякого насмотришься. Женщины напиваются, шумят, оскорбляют всех вокруг, могут даже врезать парню, с которым пришли. И что ему тогда делать? Просто сидеть и смотреть? Тогда он может разок ей треснуть. Такие вещи надо сразу прекращать. Но, видишь ли, это исключение, подтверждающее правило. Никогда не бей женщину, никогда — и Боже упаси я тебя за таким застану! Но иногда ничего другого не остается. Понимаешь? Тут не все однозначно.
Я вспотел. От разговора не меньше, чем от работы. Но благодаря работе у меня было оправдание.
Отец принялся за тунцовый салат. В этом салате тоже были сухари, а еще — консервированные овощи. В соседней комнате Худи повел рассыльного к грузовику — искать пропавшую водку.