***
Я просидел там очень долго.
Родители не проснулись.
Когда я поднялся на ноги, уже почти рассвело.
Я пошел в свою комнату. Лежа в кровати, я смотрел, как глубокая тьма ночи сменяется ясной голубизной дня.
Мысли носились в голове, словно воробьи поутру.
Я сидел и думал, безмолвно наблюдая рассвет.
На руку мне играло то, что посторонних к ней теперь не пускали, по крайней мере временно. Я должен был поговорить с ней. Убедить принять мою помощь.
Я помогу ей сбежать, со Сьюзен или без. Сьюзен, насколько я видел, не была в такой опасности. С ней ведь ничего плохого не происходило, только выпороли пару раз. По крайней мере, не при мне. Это Мэг была в беде. К этому времени, думал я, она должна была это понять.
Это было и проще, и трудней, чем я думал.
Трудней, потому что не пускали и меня.
— Мама не хочет, чтобы к ней ходили, — сказал Донни. Мы ехали на велосипедах в общественный бассейн, впервые за несколько недель. Погода стояла жаркая и безветренная, так что мы взмокли через три квартала.
— Почему? Я же ничего не делал. Меня-то за что?
Мы ехали вниз по склону и ненадолго расслабились.
— Не в этом дело. Ты слышал, что сделал Тони Морино?
— Что.
— Маме рассказал.
— Что?
—Да. Говно мелкое. Брат его, Луи, сказал. Ну, он не все рассказал. Наверно, все рассказать не смог. Но хватает. Рассказал, что мы держим Мэг в подвале. Рассказал, что Рут называет ее шлюхой, шалавой и бьет.
— Боже. И что она сказала?
Донни рассмеялся.
— К счастью для нас, они — строгие католики. Его мама сказала, что Мэг, наверно, заслужила, что она беспутная, и вообще. Мол, родители имеют на это право, а Рут теперь ее мать. И знаешь, что мы сделали?
— Что?
— Мы с Уилли сделали вид, что не в курсе. Взяли Тони с собой в «Бликерз Фарм», там, где лес. Он этих мест не знает. Короче, мы от него отбились, и он потерялся в болотах. Два с лишним часа блукал, а вернулся уже затемно. И знаешь, что прикольнее всего? Мама из него все говно вышибла, за то, что на ужин опоздал, да еще приперся грязнющий. Его мама!
Мы расхохотались и свернули на недавно залитую подъездную дорожку к зданию Дома отдыха. Поставили велосипеды к стойке и зашагали по липкому, сладко пахнущему асфальту к бассейну. На входе показали пропуска. Внутри была куча народу. Дети носились, пинались и шлепались в воду, словно пираньи. Детский бассейн был полон мамочек и папочек с детьми в плавательных кругах в виде утят и драконов. У трамплина выстроилась длинная очередь. Над мусорными бачками роились осы.
Крики, вопли и шум стояли такие, что можно было оглохнуть. Каждые тридцать секунд визгливо верещал свисток спасателя. Мы бросили полотенца и направились к восьмифутовой секции. Там уселись и стали болтать ногами в пахнущей хлором воде.