Ребята долго лежали за скалой, руки и ноги затекли, от воды потянуло холодком.
— Нет, здесь мы ничего не дождемся… — прошептал Сима.
— Тише ты!..
— Смотри…
Далеко-далеко в море мигнул несколько раз огонек, пропал, снова замигал.
Через несколько минут послышался легкий всплеск весел и из глубины бухты появился силуэт лодки. Похоже, что на ней сидело двое, но точно определить это на фоне черного берега было невозможно. Лодка двигалась к выходу в море, и гребец так тихо опускал весла в воду, что если бы друзья не ожидали этого, если бы напряженно не прислушивались, то, наверное, ничего и не заметили бы.
А потом донесся приглушенный голос:
— Ты, Хапич?
— Я…
— Как улов?
— Вроде ничего, попадается.
— Что-то давно тебя здесь не видно было. Барабулька у Константиновского равелина ловилась. А теперь не идет, вот и пришел сюда за креветкой. Это дело верное.
— Ну, ну…
И уже другой голос:
— Шел бы ты, дед, домой.
— Чего вдруг?
— Да так… Гости должны к нам прийти, а они не любят посторонних…
— Что ж, могу и домой, наловил уж порядочно…
— Как хочешь, Хапич, — снова начал первый голос, — можешь ловить, только… Никому ничего, а то сам понимаешь — у меня разговор короткий…
— Да я что… Я ничего… — и сразу же послышался всплеск воды.
И опять все стихло.
— Слушай, я поплыву, узнаю, что там, — сказал Тимофей и пополз к воде.
— Куда ты? — ухватил его за ногу Сима и горячо зашептал: — А если заметят? Вон море какое, — и он бросил небольшой камешек — вода вспыхнула, словно туда бросили уголек.
— Прослежу за ними, могут же в другое место уйти. Сима ничего возразить не смог.
Тимофей вошел в воду и тихонько поплыл, время от времени поглядывая вправо на Большую Медведицу. Когда почувствовал усталость, лег на спину и несколько минут лежал неподвижно. Потом поплыл вновь. На запад, туда, где они увидели с берега огоньки. Ему казалось, что он плывет целую вечность, стали неметь ноги… Тимофей поднял голову и прямо перед собой, на фоне усеянного звездами неба, различил темную глыбу судна. Заметил он и лодку под кормой. Тогда он вздохнул глубоко-глубоко и повис неподвижно над глубиной, чуть-чуть шевеля руками. Вокруг стояла тишина, и у Тимофея мелькнула мысль: «Уж не оглох ли?» Но вот по воде гулко донеслось:
— Не могли ближе подойти? — говорили из шлюпки.
Ответа с судна Тимофей не расслышал.
— Камни, камни!.. Вам бы только наживаться! Ну, давайте! — крикнули вновь из шлюпки, и через несколько секунд: — Да что вы свои жестянки суете! Успеете с ними! Давайте главное!..
Как видно, с судна стали спускать что-то тяжелое, потому что и наверху слышались слова команды на незнакомом Тимофею языке и снизу время от времени покрикивали: