— Чего не делала?
— Никогда не действовала в своих интересах, не играла в игры.
Я стала раздумывать над его словами. Затем ответила:
— Нет.
Он покачал головой, его губы приподнялись, руки заскользили по моим ребрам, притягивая меня к нему. Я положила руки ему на грудь, когда приблизилась, Брок обнял меня.
Затем он заговорил, и как только он тихо сказал, я почувствовала уютную атмосферу, появившуюся в комнате.
— Хорошо, сладкая, это ужасно, но мне придется тебя просветить.
Ой-ой.
Я склонила голову набок, почувствовав напряжение в теле, и осторожно спросила:
— О чем?
— Об играх, в которые привыкли играть такие женщины, как Оливия, в частности, почему она провоцирует других.
Ну, ладно. Звучит не так уж плохо. На самом деле, казалось даже интересным.
Я расслабилась и сказала:
— Хорошо.
Его губы приподнялись, и он начал:
— Такая женщина, как Оливия, заходит ко мне в дом и видит женщину на моей кухне, которая выглядит не лучше, чем она, тогда она не будет выплескивать все свое дерьмо на всех подряд.
Она не будет выдавать стервозных комментариев. Она вообще никак не отреагирует. Оливия будет очень довольна, что я согласился на меньшее, и засыпая, будет улыбаться, думая, что я нашел ей второсортную замену.
Я кивнула, когда он замолчал, потом он продолжил:
— Если она видит женщину, которая выглядит лучше ее, у нее волосы встают дыбом, она начинает злиться.
Именно в этот момент и начинается ее игра. Она начинает сыпать своим дерьмом, выдавая стервозные комментарии, и пока она едет домой не в состоянии ни о чем думать, кроме как, как бы посильнее вцепиться в тебя своими когтями. И она разыгрывает сцену, в которой я точно узнал ту самую Оливию, которая была столько времени со мной, и, кстати, именно такой она и была, той, кто сегодня стоял на лужайке перед домом моей матери, и впервые я увидел ту Оливию с тех пор, когда она в последний раз хотела что-то получить от меня. И она все это разыгрывала не потому, что хочет меня вернуть. Она все это устроила, чтобы одолеть тебя, чтобы снова засыпая, улыбаться, будучи довольной тем, что она победила, убрала тебя со своей дороги, и все еще может таким образом манипулировать мной.
Я посмотрела ему в глаза.
Затем прошептала:
— Ну, я не знаю…
Его руки сжались вокруг меня, он заговорил:
— Тесс, не ври, Оливия красивая, но она не красивее тебя. Ни черта не красивее. Думаешь, она красивее, Леви было достаточно одного взгляда на тебя…, поэтому он устроил тебе такую проверку?
Хм. Интересное мнение.
—– Но... — я вздрогнула и снова уперлась ему в грудь руками.
— Детка, серьезно. Я был настолько погружен в свою работу, и с Дарлой хлебнул достаточно дерьма, грязного дерьма, особенно то дерьмо, которое она нюхала, колола или глотала, она считала, что выглядела крутой. И у меня было много подходов к тебе, я мог играть с тобой, как разрабатываемым лицом, так и с подозреваемой. Но в ту минуту, когда я увидел тебя, мне потребовалась всего лишь доля секунды, чтобы принять решение, как с тобой сне стоит себя вести, и, — он еще раз сжал свою руку, — когда я говорю, в ту же минуту, когда я увидел тебя, имею ввиду твои фотографии в деле. А когда я увидел тебя лично, детка, давай, вспоминай. Сколько я пробыл у тебя в магазине, прежде чем ты согласилась пойти со мной выпить пива?