Я издала горловой звук и прижалась губами к его шеи в том месте, где были завивались его волосы, а бедра снова качнулись на его коленях.
— Ты мокрая? — прошептал он мне в шею.
О, да. Определенно, я была мокрой.
— Да, — прошептала я.
— Хорошо, тогда ты готова.
Затем он повернул голову, прижался к моим губам, вторгся мне в рот языком и поднялся с дивана, подняв меня с собой.
Я обхватила его ногами за бедра, обняла за плечи и скользнула пальцами другой руки по его волосам, он целовал меня, пока нес в спальню.
Потом я отдала Броку что-то сладкое.
А он дал мне что-то послаще.
Затем мы оба делились свой сладостью друг с другом.
Затем он натянул футболку и джинсы, я надела ночнушку, теплые носки, порылась в его раскрытой сумке, которая теперь постоянно стояла в углу моей спальни, и натянула одну из его фланелевых рубашек. Он взял пиво, налил мне красного вина, я сняла контактные линзы и надела очки. Потом мы свернулись калачиком на моем диване в подвале и стали смотреть футбол.
Я отключилась, положив голову ему на бедро, пока его пальцы перебирали мои волосы.
Проснулась, когда он укладывал меня в постель, потом лег сам, притянул меня вплотную к себе, вжавшись в мое тело и соединив наши ноги.
Последняя мысль до того, как я заснула, была — День Благодарения, как и все в семье Брока, был, мягко говоря, интересным.
Но ночь Дня благодарения только со мной и Броком была просто потрясающей.
Лучший День Благодарения в моей жизни.
Навеки.
13.
Эррол чертовый Флинн
Он обхватил меня за спину, другую руку опустил на задницу, когда вышел, затем толкнулся внутрь, я подавила стон ему в шею, схватив его за волосы, ногтями прошлась по его спине вниз.
Он зарычал мне на ухо, моему мужчине нравились мои ногти на спине, затем опять толкнулся взад-вперед.
И еще.
И еще раз.
Я подняла голову, притянув его голову за волосы к себе, чтобы опустить свои губы на его, крепко поцеловала, он снова вошел внутрь.
Затем мои пятки впились ему в поясницу, бедра вокруг него дернулись, голова запрокинулась назад, и я запищала:
— О, Боже, дорогой, я сейчас…
Я не успела закончить, глаза сами собой закрылись, голова откинулась, он стал двигаться быстрее и сильнее, я вскрикнула, крепко прижавшись к нему, кончая.
— Глаза, — прорычал он, и мои глаза широко распахнулись, и я рассеянно уставились на него. — Мне нужно видеть твои глаза, когда я кончу, — приказал он.
— Ладно, детка, — прошептала я, не отпуская его взгляда, с силой удерживая его своими ногами и одной рукой, пока вторая бродила по его коже, вверх по спине, по ребрам, потирая жесткий сосок, затем вниз по груди, по прессу, пока не достигла мокрого места нашего соединения, я чувствовала себя настолько хорошо, когда он выходил и входил. — Боже, как прекрасно.