Страшная картина. Но это лишь одна из многих, которые предстояло увидеть сегодня «донникам».
Капсула Танка выскользнула из недр корабля и устремилась в сторону купола. Илья не смог сдержаться и зажмурился. Он ждал с минуты на минуту попадания из излучателя, но все обошлось. Он поборол в себе эту минутную слабость, усилием воли раскрыл глаза и вовсю смотрел на картину боя, разворачивающуюся перед ним. Они благополучно достигли точки высадки. Капсула снизилась, раскрылась. Одновременно с этим защитные коконы растворились в воздухе, и десантники один за другим покинули борт. Илья и остальные «донники» шли в самом хвосте.
Почувствовав под ногами твердую землю, Илья с облегчением вздохнул. Перехватил поудобнее излучатель и бросился бегом вслед за остальными штурмовиками. Он не стрелял, в то время как остальные бойцы безостановочно палили по большому куполу, переливающемуся красными и желтыми волнами.
Сердце бешено стучало в груди. В голове образовался вакуум. Ни единой связной мысли. Полная пустота. Он только знал, что должен бежать вперед и бить врага, пока в силах.
Силовые щиты большого купола дали слабину, пошли трещинами и взорвались под напором атакующих. В следующее мгновение залп с «Ястреба Пустоты» разнес центральные ворота, открывая путь пехоте. Появились первые обороняющиеся. Жалкие лентяи, напуганные до полных штанов дерьма. Никто из них не ожидал, что к ним свалятся отчаянные Рыцари Пустоты, готовые на всё ради дармового маара. Разве эти жалкие гавры могли оказать им достойное сопротивление? Да они даже собственные перепачканные дерьмом задницы не могли спасти.
Первая волна атакующих смела обороняющихся. Прошла по их телам, словно танк по асфальту, даже не заметив их жалкие потуги. Штурмовики ворвались внутрь купола.
Илья находился в нескольких метрах от центральных ворот и видел пятачок, усыпанный телами. Здесь были и тюремщики, смятые, исковерканные, точно пропущенные через мясорубку, обгорелые, обугленные. Здесь лежали и мертвые штурмовики в черной броне, которые так и не смогли добраться до цели. Если первых не жалко, поскольку они были чужими для Ильи, то со вторыми Давыдов уже успел сродниться. Это были его люди, и сейчас они клали жизни на алтарь его великой цели. Он, конечно, не обольщался относительно их мотивации. Они сражались не ради идеи, а во имя денег, хотя он и не понимал, как можно разменять свою жизнь на какие-то деньги. Но, несмотря на все, это была его команда, и с каждым новым погибшим она становилась слабее.
Они ворвались в центральные ворота и оказались на техническом этаже, где шел ожесточенный бой. Ревели сирены тревоги, переливались красным фонари по стенам туннелей, уходящих в разные стороны от главной приемной площадки, где под прикрытием планетарных катеров засела горстка тюремщиков и держала оборону, расстреливая смельчаков, лезших как мотыльки на огонь снаружи.