– Думать не смей, каннибал! – Виола отвесила ему легкий подзатыльник. – Ладно, давайте положим ее… куда-нибудь… и пойдем кому-нибудь что-нибудь сломаем?
Такое ощущение, что этот мир плохо влияет на всех нас, кроме Эдмуса.
Йехар задумчиво покачал головой. Скитания по мирам сделали из него неплохого дипломата, а общение с местными прибавило знания, что расставаться вот на такой ноте – все равно, что поставить в ряды наших врагов всю вампирскую нацию. А кто их там знает, готических кровососов…
– Нужно привести ее в себя, – заявил рыцарь. Заявление было сделано с большим апломбом, коего в Йехаре поубавилось сразу же после выяснения того простого факта, что никто из нашей группы не занимался реанимацией летучих мышей. Эдмус, правда, заявил, что готов пощелкать ногтем ее по носу или помакать в ближайший родник…
Впрочем, рядом имелось более доступное решение.
– Весла-ав?
Алхимик завернулся в пальто, отвернулся и принял столь гордый и неприступный вид, что замку домина Олла было впору рассыпаться от зависти. Ясно было, что пока мы не загладим обиду, нанесенную жестокими словами о злодейской его натуре – Ёора так и будет висеть в руках у Эдмуса без всякой надежды на пробуждение.
Эдмус, который не до конца еще растерял придворные навыки лести, всё понял первым.
– Увы! – вздохнул он. – Что ж мы, убогие, тут сделаем, тут алхимик нужен! Да чтобы еще не абы-какой, а уникум…
Нос Веслава уже не столь вызывающе смотрел в небеса.
– Весл, – включилась я. – Может, посмотришь, ты же у нас умный…
– И эрудированный… – Виола изо всех сил постаралась убрать насмешку из голоса, но намек на Книгу Миров все равно проскакивал.
Черед был за Йехаром, и у бедного рыцаря был такой вид, будто небеса разверзлись, земля качается – ну, словом, полный армагеддец. Неудивительно: похоже, на его долю достались душевные качества алхимика.
– Ну… м… – начал рыцарь, не в силах лгать. – Ты… как бы… говоря словами вашего странного мира… в целом ты еще… не совсем кукукнутый.
Веслав, не говоря ни слова, двинул возвращать вампиршу к жизни. На лице его время от времени мелькало фоновое удивление: он не ожидал от рыцаря такой щедрости на комплименты.
Йехар с тяжелым вздохом вперил взгляд в небо – чтобы не видеть нашего молчаливого сочувствия. Могу поспорить, он сам не подозревал, что выдаст такую кощунственную характеристику темного алхимика.
Этак они еще друзьями станут…
Вместе с сознанием к Ёоре вернулся человеческий облик, а заодно уж и три тонны надменности – те самые, которые с нее упали, когда рыцарь и алхимик начали играть в «темного и светлого». Она даже пригласила нас задержаться и поболтать за напитками и не преминула восхититься ловкостью, с которой мы вытянули у нее нужные сведения.