Мы не отпускали друг друга из кровати несколько часов, пока оба не устали на столько, что даже встать и добраться до ванны оказалось невозможно. Рэф по-хозяйски прижал меня к себе и уткнулся носом в мои волосы. Я не видела его лица, но практически кожей ощущала, что он довольно улыбается. Да, в общем-то, я и сама была примерно в таком же состоянии.
— Теперь ты от меня никуда не денешься, — шепнул инхари и чуть сильнее прижал меня к себе, — а я — от тебя. Все, моя маленькая, впереди долгая и счастливая семейная жизнь.
Я вздрогнула и попыталась поднять голову, но даже этого мне сделать не дали.
— Эй, я еще ни на что не соглашалась! — увы, но придать голосу должного возмущения так и не удалось. А хотелось.
— Ничего. У меня целая вечность на то, чтобы вытянуть из тебя согласие, — уверенно заявил Рэф и быстро чмокнул меня в макушку, — все, любовь моя, давай спать.
Ну, вот как с ним спорить?!
Глава 4. Родственные связи
Опять стою, понурив плечи,
не отводя застывших глаз:
как вкус у смерти безупречен
в отборе лучших среди нас.
(И.М. Губерман)
— Что ты там говорил про отпуск? — я чуть поерзала, устраиваясь поудобнее на коленях Рэфа. В ответ на мои действия мужчина тихо зарычал.
Мы уже как минимум четыре дня наслаждались друг другом. Я, как запойный алкоголик, дорвавшийся до водки, не могла остановиться. Даже когда мы ели, я старалась быть рядом с инхари, прикасаться к горячей коже. Или просто, как сейчас, садилась на колени и утыкалась носом в шею Рэфа. Казалось, что если я его отпущу — он исчезнет. И, как всегда бывает в нашей жизни, исчезнет знатно нагадив в мою, и без того не самую чистую после общения с людьми, душу.
Но, стоит признать, не только я мучилась такими мыслями. Рэф сам при малейшей возможности обнимал меня, целовал или просто выводил непонятные узоры на коже. Возможно, это была шутка моей фантазии, но мне казалось, что мы оба наслаждались моментом. Моментом какой-то странной искренности и открытости. Щемящей нежности.
— Пока я Ятарию не напишу, к нам никто сюда не сунется, — заявил инхари и поднес к моим губам крупную ягоду сладкой черники.
— А дальше что? — я, наконец, решилась задать этот вопрос. Не потому, что собиралась давить на Рэфа или требовать чего-то, закатывать истерику. Просто мне хотелось знать правду и, в зависимости от нее, строить дальнейшие планы. Скажет, что останемся напарниками — ну значит останемся напарниками.
Скажет, что я ему нужна в другом плане — будем думать.
Рэф понял суть моего вопроса, но не напрягся и не начал отшучиваться, как я ожидала, а спросил в ответ, чуть сильнее прижав меня правой рукой.