Наклеив Мими на палец лейкопластырь, Эрик сказал:
– Давайте сядем!
Все трое сели за кухонный стол. Никакой стрельбы больше не доносилось.
– Я тебя предупреждал, – сказал Альберехт, обращаясь к Мими, – но ты никогда не веришь тому, что я говорю.
– А как эти немцы выглядели? – спросила она ледяным тоном.
– Все серые, – сказал Эрик, – с ребристыми круглыми аптечками на спине.
– Там их противогазы, – сказал Альберехт, – я видел на фотографиях. А ты заметил толстенькие палочки у них за поясом? Знаешь, что это? Ручные гранаты.
Они никак не могли успокоиться и снова встали.
– Надо что-то делать, – сказала Мими, – нельзя же просто сидеть здесь и ждать неизвестно чего. Черт побери, ну почему не работает телефон.
Они прошли в коридор; выстрелов не было слышно.
Из гостиной посмотрели на дорогу, но не увидели ничего угрожающего. С Мими во главе отправились на улицу. На дорогу уже вышли обитатели всех вилл по соседству, чтобы посмотреть, что делается.
– Послушай, Мими, ты их видела? Это были парашютисты! – закричала соседка, жившая напротив.
– Я сама не видела. Это Эрик видел.
– Шесть мотоциклетов с колясками! – воскликнул Эрик.
– Он преувеличивает, – крикнул Альберехт. – Их было всего четыре!
Альберехт крикнул это соседке из виллы напротив совершенно не для того, чтобы показать, что он смотрел внимательнее Эрика. Ему хотелось во что бы то ни стало хоть что-то сказать этой женщине, и Альберехт произнес первую же фразу, которая пришла в голову.
– Я тоже насчитала четверых, – ответила она и посмотрела на него.
Ее взгляд, казалось, говорил: мы двое увидели одно и то же, и мы наверняка думаем одинаково о многих других вещах.
Она смотрела и смотрела на Альберехта своими большими голубыми глазами, нежный розовый ротик был приоткрыт. Тонкие полоски выщипанных бровей придавали ее овальному лицу динамичность, а собранные в прическу светлые волосы выглядели непослушными, как будто все время дует сильный ветер.
– Смелые они ребята, – сказала она негромко, словно ее высказывание предназначалось только для Альберехта.
Затем она замолчала, с чуть приоткрытым ртом, и ему померещилось, что она шепчет: «Я красивая и знаю, что ты считаешь меня красивой, за это я награжу тебя поцелуем». На ней было летнее платье с глубоким вырезом. Если бы на свете существовали ангелы женского пола, они выглядели бы, как эта соседка. Узкая юбка из тонкой ткани едва достигала колен. Ноги и бедра не уступали ногам и бедрам богини охоты, в которую верили древние язычники.
Словно кто-то издал запрет ступать на проезжую часть, обитатели вилл стояли вдоль дороги, каждый с той стороны, где жил. Как же