– Привет, ребята! – крикнула она в сторону машины через плечо Альберехта, – счастливого пути! Всего вам доброго! Давайте уже, отправляйтесь!
Наверху показались собаки и кубарем бросились вниз по лестнице.
Альберехт сделал шаг назад, и Паула захлопнула дверь. «Ох, Паула», – пробормотал он. Было слышно, как она плачет с той стороны от двери. Его сердце стучало чуть быстрее обычного, но не столько от возбуждения, сколько от досады.
Обернувшись, он увидел, что Эрик поднял матерчатый верх машины. Теперь красный «дюзенберг» казался еще более огромным, чем был на самом деле. Перед ним, немного сбоку, стояли двое мальчишек.
– «Дюзенберг», – сказал один из них и ткнул пальцем в капот, – это фрицы такие делают.
– Ничего подобного! Машина американская! – крикнула Герланд.
– Но номер нидерландский, – сказал второй мальчишка.
Боковые окошки были открыты, как Эрик, так и Герланд смотрели на Альберехта с выжидательным выражением. Альберехт уловил доносившийся со стороны города негромкий, но отчетливый гул.
Он подошел к машине, сунул голову под матерчатый верх и сказал:
– Ренсе нет дома, а Паула говорит, что они не поедут. Простите, что заставил вас ждать.
– А когда Ренсе вернется?
– Не сказала, но все уже решено.
– У нас еще есть время? – спросил Эрик у Герланд.
– Я не могу позвонить дяде. Четкой договоренности у нас нет. Если мы закопаемся, он может уплыть без нас.
– Вот видишь, – сказал Эрик.
– Конечно. В любом случае вариантов нет. Не будем ждать. Поехали.
Альберехт вернулся к своей машине.
– Это не фрицы, – сказал первый мальчишка. – Говорят по-голландски.
Выруливая следом за Эриком, Альберехт осознал, что они уезжают из города.
– Ты очень расстраиваешься, что Ренсе с нами не едет? – спросила Мими.
– Я бы с удовольствием уступил ему свое место, если бы от этого был прок, но он с самого начала сказал, что никуда не поедет, и его не переубедить.
– Твой младший братишка… Ты же не виноват, что он так и не повзрослел.
– Я абсолютно уверен, что он все равно не поехал бы, даже если бы был дома. Паула с самого начала хотела в Англию, а он нет.
При этих словах он на миг взглянул на Мими.
– Пауле нелегко, – сказала Мими, – он всегда под мухой, а ей приходится обо всем думать.
– Честно сказать, я плохо себе представляю, что было бы, если бы они присоединились к нам оба. А что Ренсе поедет один, я с самого начала не верил. Но мне все равно тяжело, потому что он в еще более опасном положении, чем я.
– Ты в опасном положении? Но ты же хочешь в Англию из-за Сиси? Так ведь?
– Да. Но кто его знает, немцы запросто надумают мстить нидерландскому правосудию, за то что мы посадили многих их приспешников.