Мими с Альберехтом стояли около «рено». Толпа обтекала их со всех сторон, не замечая. Немного погодя вернулась Герланд, без Эрика. Ее раскрасневшееся лицо опухло, а волосы все время лезли в глаза. Куда подевался Эрик, она не знала.
– Возьми сигарету, – сказала Мими и тоже закурила.
В голову Альберехту лезли горькие мысли. «Откуда Эрик взял столько денег? – спросил черт. – Всего пять дней назад ты просил у него несколько сотен гульденов, и он не мог тебе помочь. А теперь – пожалуйста вам двадцать банкнот по тысяче гульденов, и ведь это далеко не все, готов поспорить».
– Не слушай эту клевету, – сказал я. За пять дней что угодно может произойти. Такой человек, как Эрик, способен за такое время добыть любую сумму из-под земли.
Черт рассмеялся:
– Он бросил тебя здесь, с Мими и Герланд. Они обе надоели ему хуже горькой редьки. Он уплывет в Англию один, вот увидишь.
Они попытались разыскать Эрика в толпе у берега, иногда им казалось, что они видят его, но это всегда оказывался кто-то другой.
Мими начала чертить указательным пальцем линии на пепле, покрывшем «дюзенберг». Альберехт смотрел, что она делает, ожидая, что она что-нибудь напишет, только не знал, что именно, из линий ничего не складывалось. Толпа становилась все более плотной. Они боялись отойти от машин, обсудили, не пойти ли кому-нибудь одному искать Эрика, отказались от этой мысли.
– Эрик же знает, где он нас оставил, – сказал Альберехт, – он наверняка рассчитывает, что здесь мы его и будем ждать.
И меня порадовало это здравое высказывание моего протеже.
Но ничуть не менее меня занимали суровые, но справедливые высказывания дяди Герланд.
Море полно опасностей, всегда, везде. И особенно в такую ночь, как эта, когда нидерландские войска, aus genommen die Truppenin Seeland, уже капитулировали, а другие союзники еще продолжали военные действия. Немцы, которым нидерландская армия теперь не оказывала сопротивления, могли доехать от места дислокации до побережья за полчаса, словно речь идет об увеселительной прогулке.[44]
Установить на побережье пушки. Сбросить с самолетов осветительные ракеты. И с легкостью топить каждый кораблик, который покажется на море.
Я сидел на плече у Альберехта и прислушивался к его сердцебиению. Заглядывал ему в голову и читал его убогие мыслишки, его надежду, которой я не позволю сбыться, что Эрик в последний момент все-таки найдет судно, готовое переправить их в Англию.
Но вот вернулся Эрик. Бутылку и стопочки он где-то потерял.
– Безнадежно, – сказал он, – совершенно безнадежно. Все плавсредства или уже уплыли, или переполнены.