— А похож, — сказал кто-то. — Вылитый Малец.
— Кепки только не хватает, — послышалось с другой стороны стола.
— Кепка — дело наживное, — заявил Воропай.
Бывшие авторитеты переглянулись.
Пол напрягся. Слова Воропая прозвучали как намек. Мол, он, Павел Андреевич Мальцев, однажды точно наденет отцовскую кепку, видимо, памятную многим за этим столом.
— Твое здоровье, Паша. — Дядя Леша поднял рюмку, вновь наполненную расторопным официантом. — Пусть твоя жизнь сложится лучше, чем наши.
— Король умер — да здравствует король, — ехидно проговорил лысоватый мужичок, сидящий на дальнем конце стола.
Остальные молчали, пить не спешили. Взгляды затяжелели, в них теперь явно читались неприязнь, страх и даже откровенная ненависть.
— Об этом говорить еще рано, — прервал паузу дядя Леша. — Парень попал в беду. Давайте выпьем за его здоровье, а после я перейду к сути.
Рюмки медленно, как бы нехотя, сдвинулись над столом. Пол тоже чокнулся, особо не глядя, с кем, выпил, закусил вареным языком с хреном.
— Дир, давай уже, не томи, — развязно сказал седой, импозантный мужчина в синем с искрой костюме.
«Дир — это прозвище дяди Леши, — догадался Пол. — Погоняло, как они говорят».
— А ты не беги впереди паровоза, Сало, — заявил дядя Леша. — Еще по третьей не выпили. — Он поднялся, вновь обвел присутствующих взглядом. — По традиции третий тост — за пацанов, которых нет сейчас за этим столом. За наших там! — Дядя Леша указал рукой с рюмкой куда-то в пространство. — Чтоб каждый из нас помнил, что братва в сложную минуту рядом, а тот, кто не прав, получит сполна.
Собравшиеся опять поднялись.
Со всех сторон доносились возгласы:
— За братву!
— За тех, кто на зоне!
— Кто не был, тот будет, кто был, не забудет!
— За братву!
Авторитеты выпили, расселись и взялись за еду. Официанты принесли горячее. Некоторое время над столом слышалось только звяканье вилок и ложек, сдержанное чавканье и прочие звуки, обычно сопровождающие трапезу.
Пол тоже похлебал солянки, погрыз нежную баранью корейку, поковырял салат и почувствовал, как на него внимательно кто-то смотрит. Он поднял голову и встретился взглядом с тем самым импозантным седым мужчиной, носящим простецкую кличку Сало.
— Следаки чего базарят? — спросил тот. — Папахена твоего кто грохнул?
Пол уже открыл рот, чтобы ответить в тон: «Да ваш корефан Гарь, больше некому», но Воропай, сидевший рядом, резко сжал ему руку и вмешался:
— Следаки молчат, как рыбы об лед. Мутное там дело. Дир, расскажи братве.
Дядя Леша не спеша вытер накрахмаленной салфеткой рот, поставил локти на стол, сцепил толстые пальцы и поверх них посмотрел на присутствующих.