— Нужно было бритвой, — мстительно посоветовала Тесс.
— Точно. Или «Надсом»[7] — жаль, сразу не подумали. Впрочем, нет, это слишком уж жестоко.
Расстегнув на мужчине брюки, Тесс одним сильным рывком стянула их до лодыжек и, сладострастно улыбаясь, использовала весь оставшийся депилятор на то, чтобы изобразить на его ягодицах и ляжках нечто вроде граффити. Баллончик фыркнул — видимо, пены уже почти не осталось. «Так, теперь сюда», — решила Тесс, направив струю в то место, где волос было поменьше. На мужчине были черные нейлоновые плавки, туго облегающие тело.
— Похоже, парень не сомневался, что сегодня вечером ему что-нибудь да обломится.
— А чего же ему сомневаться, когда он знал, что у него таблетки в кармане, — буркнула Тесс. — Только вот не пойму, какого черта он прихорашивался? Кто увидит, какие у него сексуальные трусы? Ведь к тому времени, как дойдет до дела, девочка все равно уже была бы без сознания.
Когда им надоело измываться над своей жертвой, и они оставили его, почти безволосого, словно побитого молью, на парковке возле ресторана, время уже перевалило за полночь. В ресторане было темно, что неудивительно, поскольку он закрылся больше часа назад. Посовещавшись, подруги решили прислонить его к голубой «хонде». Кстати, это была единственная машина на парковке — кроме «тойоты» Тесс, естественно. Ключ, который отыскался в кармане у Печтера, легко вошел в замок на двери «хонды». Из всей одежды на ее хозяине оставались только носки и трусы, а остальные предметы туалета Тесс мстительно зашвырнула в мусорный контейнер позади винного магазина на Йорк-роуд. Усадив незадачливого донжуана поудобнее, она положила его бумажник, ключи и пейджер рядом на сиденье.
В последнюю минуту ей пришло в голову оставить у себя пузырек с таблетками, чтобы лишить подлеца его главного оружия.
— Какой-то он слишком уж розовый, — с сомнением пробормотала она.
— Мы все розовые, — безапелляционно отрезала Уитни. — Было бы куда более странно, если бы он был совсем белый. Или черный.
— Да нет… не просто слишком розовый, а просто-таки багровый! — продолжала упорствовать Тесс. — Словно краб, которого кинули в крутой кипяток. Или Шалтай-Болтай[8] после того, как свалился со стены.
Точно! Вот на кого он похож! Вылитый Шалтай-Болтай! Правда, на разбитое яйцо он не слишком похож, и все же вид у него сейчас был не очень. Наверное, какая-нибудь сердобольная старушка даже всплакнула бы, глядя, как он свернулся в клубочек, зябко кутаясь в собственные руки, и его тонкая, какая-то синеватая кожа покрылась пупырышками, отчего все волосы разом встали дыбом.