— Не будьте так самоуверенны.
Он вскользь глянул на нее и снова отвернулся.
— Не будьте так наивны.
— О чем это вы?
— Когда мы поймаем этого парня, не удивляйтесь, если он окажет сопротивление. Он похож на того, кто так просто не сдастся.
— Это вы надеетесь, что он окажет сопротивление.
— Как бы то ни было, нам следует подумать о самообороне.
— Нам? Вам и мне? Или вы имеете в виду полицию?
— И то и другое.
— Вы хотите сказать, что они имеют законное право пристрелить его, как того парня из Балтиморского округа, которого убили, как только он вышел из телефонной будки?
— Вы ведь никогда не работали в оперативных отделах и вряд ли знаете, что такое врываться в дом среди ночи, чтобы арестовать того, о ком вам доподлинно известно, что это убийца пятерых человек. Неужели вы будете вести с ним дипломатические переговоры? Так вот, тот парень был именно таким. Не судите слишком поспешно.
— Я не сужу. Но в нашем с вами случае… — она постаралась вернуть себе самообладание и сосредоточиться на том, что хотела сказать минуту назад, — в нашем случае человека надо взять живым. Иначе каким образом мы сможем доказать его виновность? Нам известно, что он убил по крайней мере двух женщин, но ведь могли быть и еще жертвы?
— Полиции его признания не нужны, чтобы доказать его виновность. Он не прятал тела своих жертв, а оставлял их на месте преступления.
— В любом случае вопрос о его виновности будет решаться в суде. И мы не должны в это вмешиваться. Думаю, нас не погладят по головке, если мы выйдем за рамки своей компетенции.
— Не только суд имеет право на восстановление справедливости. Полиции предстоит немало работы, и возможно, мы с вами раскроем не одну важную тайну.
— Важную? Несколько минут назад вы уверяли меня, что мы вообще зря поехали во Фредерик.
— Да, пока кто-то не попытался следить за нами. Кого очень интересует то, чем мы занимаемся и что собираемся делать дальше.
— Я все еще склонна предполагать, что это была полиция, — заметила Тесс.
— Тогда считайте, что нам повезло.
В полицейском управлении что-то происходило. Более всего беспокойство было заметно на лице майора Шилдза, когда он расхаживал по кабинету в ожидании телефонного звонка. Однако телефон звонил лишь изредка. У Тесс появилось неприятное чувство, словно она оказалась в ловушке, из которой не было выхода. Ситуация явно складывалась не в их с Карлом пользу — в полиции, похоже, решили, что они выполнили свою работу и теперь их можно отстранить от этого дела.
Кризис длился три дня — вторник, среду и четверг. На третий день полного бездействия Тесс взяла записную книжку и принялась за свои заметки.