Каково же было его удивление, когда наутро для каждой установки дали свой сектор обстрела.
Утром же произошел и малоприятный разговор с комбатом. Перед выездом на тренировку Запорожец подозвал Чулкова к себе.
— Какого черта, дуралей, мне ни слова не сказал?
Тон был шутлив, но глаза старшего лейтенанта смотрели недобро.
«Вот и в выскочки попал», — подумалось Денису.
— Чего молчишь?
Решил не скрывать причины.
— Если откровенно, товарищ гвардии старший лейтенант, — побоялся сказать.
— Почему? — озадаченно спросил Запорожец.
— Очень у вас неприступный вид. Послали бы меня туда, куда Макар телят не гоняет.
Запорожец рассмеялся, но тотчас оборвал смех, точно отрезал. Сухо сказал:
— Впредь прошу меня жаловать. Идите.
Малая эта неприятность быстро забылась. Занятия в составе одного расчета наполовину сэкономили время. При первом знакомстве боевая установка казалась очень простой по устройству. А когда ее изучали в составе батареи, все казалось малопонятным, сложным.
О материальной части рассказывал старший лейтенант Запорожец. Чувствовалось, установку он знал хорошо, но толково передать свои знания о ней не мог. Комбата плохо понимали, перебивали вопросами. Запорожец раздражался, обрывал солдат и сержантов и совсем выходил из себя, когда начинал спрашивать подчиненных. Ответы были путаные, нечеткие. Запорожца это и злило и пугало — воевать-то придется вместе с этими людьми.
Материальную часть Чулков изучал в расчете старшины Колесникова. Кроме шофера и двух заряжающих, все тут были новички. Но Колесникова это ничуть не тревожило. Судя по нему, можно было подумать, будто он командует лучшим в полку расчетом. Всех он звал по именам, знал, кто откуда родом, кто у кого в семье воюет, кто жив, а кто погиб. К тому же старшина любил установку, как живое существо. Показывая ту или иную деталь, он любовно поглаживал ее.
На занятиях произошел запомнившийся всем случай. Колесников рассказывал о направляющих. Установка стояла в глубоком окопе и была хорошо видна сверху. Колесников осторожно провел по отполированной стали ладонью и заговорил каким-то воркующим голосом:
— Вот эти швеллерные брусья с Т-образным пазом направляющие. А эти вот два штифта, — старшина метнулся к мине и будто домашнюю кошку по загривку погладил ракету около штифтов, — плотно входят в паз и механически закрепляются вот здесь.
Он опять положил руку на брусья и вдруг отдернул ее, будто обжегся.
— Царапина! Ах, черт! Как же это я не заметил? Анатолий! — звонким голосом закричал старшина.
— Я здесь, — отозвался водитель из машины.