Но вот танк переваливает через траншею, Денис вскакивает и шарит рукой по окопу, отыскивая засыпанные землей гранаты. Нащупав одну, хватает ее, выпрыгивает из окопа и мчится за танком. Приостановившись, со злобой бросает гранату под гусеницу, мстя за испытанный страх.
Кто-то кричит:
— Подбит! Еще раз подбит!
Танк дает крутой крен и заваливается правой гусеницей в траншею. Ни повернуть, ни уйти вперед или назад он теперь не может. Кто-то колотит гранатой по броне, забыв, что она может «взорваться».
— Сдавайся, прохвост, сдавайся!
Оказывается, танк этот еще до Чулкова кто-то уже «подбил». Вместо того чтобы закрутиться на месте, вошедшие в азарт танкисты проутюжили метров сорок траншеи. Утюжка не принесла, однако, победы «противнику». Потеряв пять машин, «враг» отступил. Прорвавшиеся в тыл стрелковой роты танки без взаимодействия со своей пехотой не достигли цели и вынуждены были отойти.
Анализируя позже свои действия, Чулков понял, как правы были ветераны дивизии. Совсем не шуткой оборачивались их слова о том, что от такой утюжки можно в сумасшедший дом попасть.
3
Горнист протрубил отбой. К роте, расположившейся на отдых возле небольшого кургана, подошел бывший преподаватель училища Шибанов, теперь уже не капитан, а майор, инструктор политотдела дивизии. Как всегда веселый, приветливый. В роте его называли крестным отцом Вадима Зеленкова из-за того памятного случая, когда Вадим заснул на политзанятиях.
Разговор начался с шутки:
— Ну как, сонливость не одолевает, крестник? — майор тепло улыбнулся, глядя на Вадима.
Тот вытянулся по стойке «смирно».
— Никак нет, товарищ гвардии майор. И секунды всхрапнуть не дают. Не то что на политзанятиях в училище. — Дождавшись, когда смолкнет смех, Вадим продолжал: — Бьем фанерных фашистов и в хвост и в гриву.
— Боевые тыловики, одним словом, — с усмешкой подытожил Ленька.
Когда улегся смех, вперед выдвинулся, звякнув медалями, ефрейтор Карпухин, парень лет двадцати четырех с веселыми, всепонимающими глазами, ветеран дивизии.
— Разрешите вопрос, товарищ гвардии майор?
— Наш комсорг роты, — представил его Ленька.
Майор, добродушно улыбаясь, с любопытством взглянул на Карпухина.
— Какие же вас волнуют вопросы, товарищ гвардии ефрейтор?
— Почему курсантов прислали в нашу дивизию рядовыми?
— Ах, вот вы о чем! Вопрос закономерный. Многие его задают. — Майор сдвинул на лоб фуражку. — Крайняя нужда заставила командование пойти на этот шаг. Скажем так. Есть у нашего командования очень серьезная стратегическая задача. Чтобы ее выполнить, потребовались в высшей степени подготовленные части и соединения. Верховный Главнокомандующий издал приказ. Мы вот и выполняем его вместе с личным составом многих других военных училищ. Они тоже в полном составе, как и вы, отправлены в действующую армию рядовыми. По-человечески я вас понимаю. Каждый курсант, в сущности, офицер. Но есть высшие цели.