Он пока не мог понять, как относится к перспективе стать отцом. И даже не мог представить, как это скажется на его потенциальных отношениях с Гленной, внимания которой он планировал добиваться, даже невзирая на семейный скандал. Когда он смотрел на то, как она держит эту малышку, внутри его бушевали чувства такой силы, что он даже сам не знал, что на такое способен. Но с каждым шагом, который он делал по ворсистому ковру, в его голове возникало лишь еще больше вопросов.
Казалось, все, что было в его жизни таким незыблемым, вдруг перевернулось с ног на голову. Утопая в ковре, он подошел к камину, где весело плясали языки пламени, бросая на все оранжевые отблески. Больше света в комнате не было – лишь на столе горела небольшая лампа. Любой посторонний, если бы зашел сейчас в комнату, счел бы, что здесь очень уютно и умиротворяюще. Но на деле здесь зашкаливало напряжение.
Бродерик нагнулся к камину и поворошил поленья. Одно из них с треском рассыпалось искрами. Бродерик огляделся, чтобы зацепиться за ощущение нормальности и стабильности этого дома. Над камином висели огромные лосиные рога – память о тех временах, когда этот дом принадлежал его прапрадедушке, а компания «Стил индастриз» была только основана. Тогда Аляска была дикой нетронутой пустошью. Высокий потолок создавал ощущение простора, даже несмотря на довольно тяжеловесную меблировку, но это не могло уменьшить вес забот, упавший на плечи Бродерика.
Он запустил руку в волосы и тяжело вздохнул, и именно в этот момент услышал звук открывающейся двери. Он обернулся – на пороге стояла Гленна с ребенком.
Черт побери.
Гленна всегда выглядела очень впечатляюще. Все то время, что он был с ней знаком, его восхищала ее красота и стройная фигура. А также цепкий ум и благородство, бывшее в ее характере. На всех уровнях, из которых складывалась ее личность, она была крайне привлекательна.
Но сейчас… Казалось, будто открылась какая-то мягкая, нежная сторона Гленны, которой он раньше не видел. Его сердце застучало как бешеное. Он даже не мог себе объяснить, почему так. Просто раньше ему никогда не приходилось иметь дела с женщиной, которая выглядела бы так.
Он почувствовал острое желание защитить и уберечь эту маленькую девочку, которая, возможно, была его дочерью. И саму Гленну.
Она негромко произнесла:
– Флора немного успокоилась. Думаю, когда мы ее покормим, она уснет.
Гленна уселась с малышкой в кресло-качалку, посмотрела на него и устало улыбнулась. Бродерик подошел к ней и уселся рядом на диван, коснувшись ее ноги. Даже несмотря на то что оба были в одежде, он тут же вспомнил гладкость ее кожи и ее миндальный запах. Ему захотелось наклониться к ней ближе.