Скревер был уже загружен образцами руд, бумагами с отчетами руководителя экспедиции и какими-то работами студентов. Прежде чем запустить силовую установку, Маани поманила отдельно стоящего от остальных Кинта, он вбежал по крылу к кабине…
– Вот возьми это, – Маани протянула Кинту брошь, простую, из серебра с парой самоцветных камней, – на память.
– Жаль, мне нечего тебе дать на память обо мне… разве что пистолет, – грустно улыбнулся Кинт.
– Нет, пистолет не надо, – рассмеялась Маани, а потом, покосившись на стоящих недалеко профессора и студентов поцеловала Кинта, – ты мне уже все дал, я буду помнить тебя.
– Прощай, – Кинт спрыгнул с крыла и отбежал подальше.
Дверь скрипнула и Кинт обернулся. В комнату просочился мальчишка, а следом вошла Маани, она была одета в белое платье до пят, даже не видно ее обуви, соломенная шляпка венчала замысловатую прическу… взгляд… её взгляд был несколько растерян, а на губах застыла кроткая улыбка.
– Матушка, видишь, он уже ходит, я же говорил, – радостно сообщил мальчишка, с черными, как уголь глазами, тряся мать за руку.
– Здравствуй, Маани, – Кинт прошел им на встречу, остановился перед гостями и поцеловал Маани руку, которую она подала и которая дрогнула, как только Кинт прикоснулся к ней губами.
– Здравствуй, Кинт.
– Здравствуйте, господин Кинт, – мальчишка сделал шаг вперед и коротко поклонился.
– Я вас тоже приветствую, молодой господин Горн.
– Нам надо поговорить, Кинт.
– Давай поговорим, и неплохо бы на улице, там, в каштановой аллее лавочки, можем спуститься туда.
– Тебе не будет трудно?
– Надо ходить, пойдем.
Кинт, конечно, погорячился, проход по длинному коридору лазарета, спуск по лестнице и путешествие на две сотни шагов до аллеи вызвали одышку, и холодный пот выступил на лбу.
– Тяжело? – с сочувствием спросила Маани, присев рядом на лавку.
– Терпимо.
– Матушка, можно мне на пруд, там за кустами?
– Иди, только не пугай птиц.
– Хорошо! – подпрыгивая, мальчишка скрылся за живой изгородью из аккуратно подстриженных кустов, пышно цветущих и от которых доносится приятный сладкий аромат.
– Ты уже догадался? – спросила Маани, взяв Кинта за руку, и кивнула вслед убежавшему мальчишке.
– Да, это нетрудно… – Кинт прикрыл своей ладонью руку Маани, – я, конечно, в детстве не часто смотрелся в зеркало, но увидев его в первый раз, отметил, что есть в нем что-то знакомое, а потом, после разговора с твоим супругом сегодня утром, я все понял.
– И что же теперь делать?
– То есть?
– Мой муж тоже обо всем догадался, слишком все было быстро, ты был ни жив – ни мертв, я не могла скрывать своих переживаний, – затараторила Маани, а потом уткнулась в плечо Кинта и заплакала.