– Откуда вы знаете, кому я собираюсь звонить?
– Знаю. А работаем мы на Вечевую службу Рода. Слышали о такой организации?
– Нет, – мотнул головой Никифор.
– А слово «катарсис» вам ни о чем не говорит?
– Что-то греческое…
Мария снова улыбнулась.
– Это слово означает – очищение, и оно же точно отражает смысл работы нашей организации. Мы хотим предложить вам войти в структуру Катарсиса, послужить Отечеству на иных уровнях.
– Это на каких еще?
– На уровнях духовных. Время от времени нам требуются такие люди, как вы, люди боя, но не потерявшие чести и совести. Кстати, если бы вы сейчас убили полковника, этот разговор не состоялся бы. Месть не входит в число добродетелей людей, с которыми мы работаем.
Никифор хмыкнул.
– Так я, пожалуй, загоржусь. А что мне предстоит делать? Спасать мир? Россию? Отдельную контору?
– Как говорил один поэт[30]: мир, вероятно, спасти не удастся, но отдельного человека всегда можно.
– Значит, мне предстоит спасать какого-то конкретного человека? Я вас правильно понял? Кто же этот важный босс?
– «Серебряный мальчик», – оглянулся Ираклий, проезжая мимо поста ГИБДД с большой скоростью; инспектор при этом, глядевший на дорогу, джип почему-то не остановил.
– Мальчик? – пробормотал Никифор, сбитый с толку.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила Мария.
– Сносно.
– Тогда обо всем по порядку.
И она повела рассказ о Сопротивлении, о Катарсисе, о волхвах и о многом другом. Через час Никифор знал все, ради чего пара магического оператора – Ираклий и Мария – вытащили его из тюрьмы, спасая от неминуемой смерти.
В Москву Глеб возвращался с тяжелым сердцем. Хотя дед и обещал присмотреть за Софьей и детьми, оставлять их в деревне у малознакомых людей было страшновато. Те, кто планировал ликвидацию капитана – группа «Зубр», да и коллеги капитана Хмеля, – могли вернуться и захватить женщину с двумя детьми, представляющими идеальный инструмент для шантажа.
Теперь Тарасову предстояло выяснить причину, по которой его хотели убрать две разные спецкоманды, и нейтрализовать эту причину. А поскольку он понимал, что такие решения принимаются где-то в достаточно высоких кабинетах, то для поиска человека, принимающего такие решения, надо было пройти всю вертикаль исполнения – от киллеров до заказчика. Мешало этому только собственное положение изгоя, точнее «самовольщика», полубеглеца, которому еще предстояло доказать свою невиновность или хотя бы объяснить причину «самоволки».
Машину, взятую в аренду, надо было возвращать, однако Глеб оставил ее у деда в Карпунине, а в Москву поехал на серебристом мерседесовском минивэне с темными стеклами, принадлежавшем группе «Зубр», который обнаружили оперативники Хмеля в километре от пасеки. Сначала они хотели сжечь машину, имитируя перестрелку между своими, однако Глеб уговорил Никифора этого не делать и теперь имел роскошное средство передвижения, оборудованное системой спутниковой связи. В багажнике «Мерседеса» обнаружился запас оружия и боеприпасов. Блямба пропуска с красной полосой и буквами ФАС надежно охраняла машину от сотрудников ГИБДД, поэтому доехал до столицы Тарасов без остановок и приключений. Уже за МКАД остановился, настроил хайдер и вызвал Ухо.