Гарри бросил взгляд на трибуну. На самом верху они увидели Колина. Он без остановки щёлкал камерой, звуки на пустом стадионе разносились необычно громко.
— Посмотри сюда, Гарри! Сюда! — отчаянно завопил Колин.
— Это ещё кто? — спросил Фред.
— Не знаю, — соврал Гарри и резко рванул с места. До чего же ему надоела эта мелюзга!
— Что происходит? — недовольно нахмурился подлетевший к ним Вуд. — Почему первокурсник нас снимает? Мне это не нравится. Вдруг, это шпион из Слизерина пытается заснять нашу новую программу.
— Мистер Криви, а вы хотя бы успели спросить… Хотя о чём это я говорю!
— То есть, вы ни у кого не спрашивали разрешения на съёмки на поле? — уточнила Амелия Боунс.
— А… зачем? — удивился юный фотограф. По залу прокатился стон.
— По закону вы не имеете права фотографировать на таких массовых мероприятиях, не имея специального разрешения и даже без ведома участников, — пояснила женщина. — Насколько мне известно, даже у маглов это не принято, как это у них называется… фотографы, которые…
— Папарацци, — подсказала Гермиона. — С ними пытаются бороться, было немало скандалов, судебных разбирательств…. Но это никого не останавливает. Ты, Колин, что Рита Скиттер, только в брюках.
— Как ты можешь сравнивать меня с этой писакой! — возмутился мальчик. — Я никогда…
— Твоя камера — всё равно что её Прыткопишущее перо! — пояснила девочка.
— Да, но у вас, мистер Криви, не будет такой же поддержки, как у Скиттер, и если на вас подадут жалобу, то вашу камеру ждёт самый бесславный конец, — сказала Амелия. — Хорошо, если её только разобьют, бывали случаи, когда фотографам запрещали заниматься их профессиональной деятельностью за нарушение…
— Амелия, — мягко заметил Дамблдор. — Я дал мистеру Криви право фотографировать на территории школы.
— Но при этом было поставлено условие, — напомнила МакГонагалл, — что эти колдографии будут производиться исключительно для собственного пользования и что на это не будет жалоб. А на деле у меня в том году было два десятка жалоб, которые я вам показывала, между прочим, и вы обещали принять меры!
— Но, согласись, что после этого…
— Да, но это было связано отнюдь не с вашими мерами! — напомнила Минерва.
— Но, согласись, что обучение в школе — очень трепетный период времени, каждому хочется сохранить такие колдографии… И все эти жалобы не были серьёзными… — увещевал директор.
— Извините, директор, — мадам Помфри покачала головой, — но на следующий год мистер Криви трижды приходил ко мне с различными травмами, полученными после того, как старшекурсники высказывали ему своё мнение относительно этих колдографий.