— Ник! — прогрохотал он. — Как дела? Голова всё ещё висит на волоске?
Он громко хохотнул и хлопнул Почти Безголового Ника по плечу.
— Добро пожаловать, Патрик, — сдержанно поприветствовал его Ник.
— О, живые! — воскликнул сэр Патрик, заметив Гарри, Рона и Гермиону. Он высоко подпрыгнул от наигранного удивления, так что голова снова слетела с плеч. Зал покатился со смеху.
— Очень весело, — мрачно произнёс Почти Безголовый Ник.
— Перестань, Ник! — прокричала с пола голова сэра Патрика. — Ник всё ещё расстроен, что мы не приняли его в Клуб! Я могу объяснить, взгляните на него…
— Да, взгляните! — подхватил Гарри, поймав адресованный ему многозначительный взгляд Ника. — Не правда ли, какой у Ника грозный, устрашающий вид…
— Ха! — воскликнула лежащая на полу голова. — Готов биться об заклад — это Ник вас настроил.
— Прошу внимания! Я бы хотел произнести речь. — Почти Безголовый Ник подошёл к сцене, взлетел на неё и попал прямо в пучок голубовато-ледяного света.
— Мои покойные, оплаканные родными и друзьями леди и джентльмены, — начал он. — С превеликим сожалением хочу сообщить вам…
Никто его, однако, не слушал. Сэр Патрик с членами Клуба охотников играли головами в хоккей, и гости, увлечённые игрой, про Ника забыли. Почти Безголовый Ник тщетно пытался вернуть их внимание, но сдался, когда под громкие аплодисменты мимо него проплыла голова сэра Патрика и лукаво ему подмигнула. Гарри вдруг почувствовал, что жутко замёрз, да и пустой желудок давал о себе знать.
— Ничего страшного не произошло… — как-то разочарованно произнёс Джеймс.
— Уверена — произошло позже! Да и то, что Патрик сорвал речь Николаса… У призраков это очень серьёзно.
— Вы как хотите, но я не могу тут больше оставаться, — произнёс Рон, стуча зубами от холода.
Оркестр вновь заиграл, и привидения бросились на площадку для танцев.
— Пойдём отсюда, — согласился Гарри.
Они попятились к двери, кивая и улыбаясь налево и направо. Минуту спустя друзья спешно поднимались по лестнице, освещённой чёрными свечами.
— Может быть, хоть к десерту успеем, — с надеждой произнёс Рон.
Гарри хотел было ответить что-нибудь в том же духе, но слова застряли у него в горле.
— …рвать… терзать… убить… — явственно услыхал он.
Это был тот самый голос — холодный, страшный голос, который первый раз прозвучал у него в ушах в кабинете Златопуста Локонса.