— Блестящая теория, Гермиона, — кивнул Рон, — с одним маленьким «но»: в дневнике вообще ничего не написано.
Но Гермиона уже доставала из сумки волшебную палочку.
— Существуют невидимые чернила, — прошептала она и, трижды коснувшись палочкой дневника, произнесла:
— Апарекиум!
Ничего не произошло. Но обескураженная неудачей Гермиона снова полезла в сумку и вытащила что-то вроде ластика ярко-красного цвета.
— Это Обнаружитель, — пояснила она. — Я купила его в Косом переулке.
Гермиона с силой потёрла «Первое января». Дневник не поддавался.
— Говорю вам, тут нечего искать, — сказал Рон. — Реддл получил дневник в подарок на Рождество и просто поленился делать в нём записи.
— Кроме невидимых чернил существует ещё множество возможностей делать записи, которые, кроме тебя, никто не сможет прочитать, — хмыкнул Перси, чуть ли не впервые подавая голос. Министерские дружно хмыкнули: Персиваль Уизли был известен тем, что зачаровывал самые ничтожные клочки пергамента, на которых перед этим что-то успевал накалякать: выбросить было жалко, а допустить, чтобы кто-то ещё это прочитал…
* * *
Гарри самому себе не мог толком объяснить, почему он не выбросил дневник Реддла. Даже если бы он знал, что дневник пуст, он всё равно поднял бы его тогда и перелистал страницы. Дневник принадлежал прошлому, возможно, с ним связана давняя история, которую ему хотелось разгадать. И хотя Гарри твёрдо знал, что никогда в жизни не слыхал имени Т. Н. Реддл, ему всё время казалось, будто оно что-то значит для него, будто этот Реддл был старинным полузабытым другом детства… Но это абсурд, до Хогвартса у него, благодаря усилиям Дадли, никогда не было друзей.
— Реддл… — Поттеры переглянулись между собой. Им эта фамилия явно тоже была знакома, но они тоже не могли понять, откуда.
Однако друзьям удалось найти имя Реддла на старой медали «За магические заслуги» и в списке старост школы за последние сто лет.
— Он похож на Перси. — Рон недовольно сморщил нос. — Староста факультета. Староста школы… наверняка ещё и учился лучше всех по всем предметам.
— Ты говоришь так, словно это плохо, — слегка обиделась Гермиона.
— Если это не бросается в голову и не делает из милейшего в принципе человека чёрте что — ничего плохого в этом, безусловно, нет, — согласился Билл, бросая взгляд на одного из своих братьев, который как раз проявил собственные записи в старом блокноте и углубился в его изучение.
* * *
В Хогвартсе опять стали радоваться солнцу. Нападений больше не было, настроение у всех поднималось, оживала в сердце надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут стороной. Мадам Помфри радостно докладывала, что мандрагоры становятся нервными и замкнутыми, а это значит, что они вступают в переходный возраст.