В отсутствие пространства для маневра наиболее эффективны не захваты, удушающие и связывающие приемы, а удары: ногой в голень, коленом в пах, низ живота, руками в шею, лицо, живот, солнечное сплетение. И Василий выдал три таких удара в стиле пананджакман [48], причем квадратному спортсмену с бритым черепом достался первый и самый сильный – в переносицу.
– Т-ты… к-как?! – заикнулся Петяня, сглатывая комок в горле и глядя на рухнувших громил.
– Сиди здесь, не высовывайся. Свяжи их. – Василий накинул на себя черную куртку грабителя с автоматом, надвинул на уши его кепи, подхватил автомат и выскользнул в коридор.
Двое с другой стороны вагона уже открыли другое купе и на появление Василия не реагировали, приняв его за своего. А когда один из них случайно глянул в его сторону, было уже поздно: Василий в прыжке достал его внешней стороной стопы, в технике туй фа [49]. Второй грабитель успел только хлопнуть глазами, открыть рот и выпустить из руки сумку, которую отобрал у пассажира. Потом нога Василия обрушилась и на его голову.
Сигнальщика в этом конце вагона Василий успел перехватить, а вот второй, в тамбуре возле купе проводника, вовремя сообразил, что дело плохо, открыл дверь тамбура и сиганул из поезда на полном ходу. Василий успел только пожелать ему благополучно разбиться. Потом Петяня помог Балуеву связать бандитов, сбегал за бригадиром и милиционером-сопровождающим и, тараща глаза, в лицах, артистически рассказал прибывшему на следующей станции наряду милиции, как проходивший по вагону во время налета один «боевой мужик» уложил всю банду и скрылся. Василий в это время уже спал.
Уговорил он школьного друга сочинить байку для милиции с трудом, но светиться лишний раз со знанием навыков рукопашного боя не хотел.
Кристина уже спала, как и коммерсант с Черкизовского рынка, Стас на верхней полке читал книжку.
– Что там за шум в коридоре, дядь Вась? – спросил он. Василий отобрал у него книгу, глянул на обложку: Генрик Сенкевич, «Крестоносцы».
– Просто кто-то с полки упал. Спи, поздно уже.
– А ты мне завтра прием дзансин покажешь? А то я подзабыл поворот.
– Непременно.
Кристина заворочалась на своем ложе, Василий прижал палец к губам, погасил свет и одним движением запрыгнул на полку напротив Стаса. Через минуту оба уснули.
В Тамбов поезд пришел в семь утра Попрощавшись с Петяней и пообещав зайти к нему домой, Василий вывел свою «оперативную группу» на привокзатьную площадь.
По рассказам Матвея он хорошо представлял, куда надо ехать, и вскоре автобус доставил их на окраину города, где начинался Тамбов – старинный, одноэтажный, с узкими сельскими улицами и деревянными домами. Пройдя две такие заасфальтированные улицы, они вышли на третью, но уже грунтовую, желтеющую песком. День был хмурым, но дождя, кажется, не предвиделось, хотя на мокрой дороге и стояли лужи. К озирающимся путешественникам подошла ветхая бабуля в громадном клетчатом платке, фуфайке и ботах.