Бактриана (Равич) - страница 10

Ее танец был прост: на фоне беснующейся карусели женщин она только сгибала и разгибала тело ритмическими движениями. Казалось, что натягивалась тетива лука.

Зачарованный, я спросил:

— Откуда эта женщина?

Мухаммуль Мульк, не отрываясь глазами от танцовщицы, сказал:

— Она из племени хезарийских бактриан, из страны Балха. Они ходят с открытым лицом и во всем равны мужчинам. Они происходят от греков или юнани, оставленных великим Зюль-Карнейном-Двурогим, которого вы называете Александром. Вспомни 18-ю суру Корана, где говорится: «Тебя спрашивают о Зюль-Карнейне? Скажи, и я прочитаю тебе повесть о нем».

Когда вернутся посланные мной люди, ты выедешь в Балх. Только это племя в состоянии сделать то, ради чего ты приехал сюда.

Прошел месяц с того дня, когда впервые я увидел женщину из Балха — танцовщицу из гарема Бужнурского хана.

Когда она кончила танцевать и замерла в середине круга в гордой позе статуи, женщины набросили на нее покрывало-фереджу. Тотчас же Мухаммуль Мульк поднял руку, и старший слуга вышел вперед, ожидая приказаний.

— Наш гость устал, — сказал хан, — проведите его к себе. Я надеюсь, — прибавил он, поворачиваясь ко мне с легким поклоном, — что вы не в претензии на меня за скромные развлечения, которыми я старался рассеять вас в вашем невольном уединении. Разве можно сравнить забавы Парижа и Лондона — великих очагов европейского искусства, — со скромными талантами танцовщиц в деревенском доме бедного перса?

Я вспомнил, как тысячи людей упиваются кривлянием Чарли Чаплина, как они целыми днями вертятся в фокстроте под звуки негритянской музыки, как голые и пьяные проститутки танцуют на столах в кабачках Монмартра[26] — и покраснел. В его словах была ирония более страшная, чем удар по лицу.

Факел в руке слуги освещал мне путь до залы.

Когда за моей спиной послышался шум задвигающегося экрана, я стал бродить по залам, покрытым коврами, между белеющих колонн, всматриваясь в сумрак ночи.

Этот дворец когда-то был летней резиденцией Абу-Саида Хератского[27]. Здесь пел свои стихи Джами, окруженный плеядой блистательных поэтов, восхищая ехавшего в Тебриз к персидскому государю Узун Гасану[28] посла светлейшей Венецианской республики Амвросия Кантарини[29].

Я подошел к открытому окну. Луна обильно поливала сад. За глиняной высокой стеной виднелось затопленное рисовое поле. Из воды две змеиных головы возвышались и покачивались, как стебли лилий. В саду слышно было падение созревших плодов. Цветочные поля, бассейны, темнеющие пятна деревьев, дом и весь мир покрывал звездный колпак неба…