Бактриана (Равич) - страница 12

— Дайте им зеленого чая, — сказал Мухаммуль Мульк и медленно пошел к выходу мимо склонившихся горцев.

Этот день и следующие за ним прошли в совещаниях с Мухаммуль Мульком.

По его сведениям, по целому ряду причин восстание Энвер-паши будет подавлено очень скоро, если не будет помощи. Эта помощь может быть оказана кафирами — племенем малоизвестным и совершенно самостоятельным. Их Совет Тринадцати часто оказывал хану услуги в различных делах в восточном Афганистане и Бухаре.

Ни один европеец, кроме Робертсона, побывавшего несколько дней в Кафиристане, ничего не знает о кафирах и никогда туда не проникал.

Предполагают, что к кафирам ушли греки, когда Балх и Бактрия были завоеваны сначала саками[36], а потом монголами. Неизвестен также и их язык, но, по-видимому, правящие лица знают несколько языков и, судя по их переписке с ханом — персидский.

Наконец, мы решили. Я отправляюсь через Балх и Бактрию в Кафиристан и туда же будет вызван Энвер-паша. Кроме этого, я посылаю извещение о своем выезде в английское посольство в Багдад. Находящаяся при мне походная радиостанция позволит мне иметь связь с Индией: Кафиристан в восточной своей части примыкает к Читралу[37].

Мое почерневшее от солнца лицо и прекрасное знание фарси[38] вполне подтверждают находящийся при мне паспорт персидского купца Абдул Гасим-хана.

Вчера мы выехали из Люфтабада.

Мухаммуль Мульк в сопровождении слуг и приближенных проводил меня до ворот дворца. За ними стояли кони моих спутников, вьючные лошади и среди них громадный, черный, как вороново крыло, карабаирский жеребец в серебряной упряжи. Это был подарок хана.

Мухаммуль Мульк подошел к коню и погладил его по выгнутой мускулистой шее. Конь оскалил зубы и заржал победно, дробя передними копытами землю, раздувая розоватые ноздри и скосив умные глаза.

Хан повернулся ко мне.

— Этот конь хороший товарищ в пути. Вы едете в далекую и неизвестную страну навстречу опасностям для того, чтобы переносить беспокойные планы вашей страны на весь мир. Но к вам лично я почувствовал симпатию и, если понадобится помощь — вспомните обо мне.

Мне было грустно. Я знал, что он прав, но я не мог ему сказать, что я сам только игрушка в руках той банды, которая управляет величайшей империей мира.

На афганской границе часовые движением винтовок остановили наш караван. Вышел капитан, босой, в туфлях, но в круглой шапке с серебряным гербом и в мундире.

Он опросил каждого из нас и вернулся к своему чилиму[39] на ковер перед палаткой.

Тогда мы сразу свернули с довольно широкой и ровной дороги в горы.