Я потягивала чай, глядя, как он смотрит на меня.
Он держал бутылку пива, но сделал лишь один глоток, не отводя от меня взгляда.
Боль накрыла меня, не только от выражения в его глазах, но просто от всего… всего, что он сделал в этот день. Всего, что он сделал в Европе, и с тех пор, как мы вернулись в Сан-Франциско. Всего, что он сделал с тех пор, как мы узнали, что Ник пропал.
А что сделала я? Сознательно или нет, но я неделями вымещала на Блэке то, что случилось с Ником. Практически с тех самых пор, как узнала об его пропаже.
На некотором уровне я винила во всем связь.
Я винила нас с Блэком за то, что случилось с Ником.
«Я знаю, док, — пробормотал он в моём сознании. — Всё хорошо».
Я покачала головой. «Ничего не хорошо. Я знаю, что ты прав. Я знаю, ты прав в том, что мы не могли отправиться за Ником сами».
Его губы поджались, затем он запустил пальцы в свои черные волосы.
Щёлкнув языком, он отпил большой глоток пива.
Поставив бутылку на террасу за моей головой, он продолжал хмуриться.
— Я тоже виню себя, — сказал он, заговорив вслух. — Но может быть, не по тем же причинам, что ты, док. Я позволил себе забыть о том, кто такой Брик. Я позволил себе забыть о том, на что он способен. Я пригласил его туда, блядь, я пригласил его туда. Я доверил этому ублюдку-социопату наших друзей.
Золотые глаза Блэка потемнели, когда он подумал над своими словами.
Я ощутила вспышку того чёрного непостижимого света из структур под ним. Я ощутила рябь силы, которая пробежалась по мне, когда та часть его напряглась — достаточно сильно, чтобы у меня на мгновение перехватило дыхание. Я вспомнила его голос, эхом прокатившийся по пещере прямо перед тем, как он задул сердце горы.
Я почти забыла.
Я почти забыла про ту силу.
Если Блэк и заметил, что он сделал, то не отреагировал внешне.
— Брик использовал слабость, — произнёс он всё так же жёстко, заглушая тихое жужжание джакузи, и теперь в его голосе звучала плотная, наполненная светом мощь. — Когда я позвонил ему в том состоянии, я предоставил ему возможность.
— То есть, ты думаешь, что он сделал это, — сказала я. — Ты думаешь, он определённо убил Ника.
Мой разум включился в работу — может, от прилива силы и света Блэка через мой aleimi, а может, от его слов. Какой бы ни была причина, теперь я полностью сосредоточилась на Блэке, изучая его золотые глаза. Я осознала, что выхожу из той сокрушительной скорби в достаточной мере, чтобы действительно думать — может, впервые после отъезда из Таиланда.
Что-то в гневе Блэка, ярости и мощи этого чувства, вывело меня из транса.