Я попыталась осмотреть саму комнату ― маленькая, много электрического света, чистая, казенная. Скорее всего, лекарня и явно не Центральная.
В этот момент в углу комнаты что-то пошевелилось, и я с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Там на стуле сидел мужчина, видимо, спал, а я его разбудила.
― Проснулась?
― Милорд Даркнелл? ― прошептала я совсем сухими губами.
― Не разговаривай пока. Я сейчас позову лекаря.
Через минуту в комнату вошла целительница в зеленом форменном кителе. Ясно, я в полицейском лазарете, только там носят такую форму.
Женщина смочила мои губы кровью, сказала, что пить пока не стоит, лучше переливать, заменила некоторые повязки на свежие. На руку я посмотрела только мельком, но сразу поняла, что с такими ожогами даже вампирская регенерация вряд ли справится ― останутся шрамы. Жаль, но, с другой стороны, я жива, а это уже немало.
Когда она вышла, декан подставил стул к моей койке.
― Вайлет, как ты?
― Вроде бы нормально.
― Нормально? ― мужчина хохотнул. ― Ты чуть не погибла, ты в курсе? Почему вообще там оказалась одна?
― Потому что мне нужно было туда, я знала…
― Ладно, с этим мы потом разберемся. Не могу же я ругать тебя за самонадеянность и глупость, пока ты тут лежишь.
― Милорд, а как я здесь оказалась? Я же помню, что ожог был смертельный.
― Был. Хорошо, что у меня и Донахью с собой была кровь, и мы смогли поддерживать твое состояние до доставки к целителям. К тому же, после аварии дирижабля стали разрабатывать экспериментальные методы лечения для вампиров. Так что гордись, ты одна из подопытных. Правда, иголку приходится через каждые пятнадцать-двадцать минут втыкать заново.
― А остальные? Марта, она жива?
― Жива, жива, ― на этот раз Даркнелл улыбнулся вполне искренне. ― Похищенные девушки в себя еще не пришли, но Сток, за счет повышенного метаболизма оборотней, уже идет на поправку.
― Вы их поймали? Кана и его напарника, я имею в виду...
― К сожалению, поймали только Кана. Навалились все скопом, едва успели. Нам пришлось отбиваться от уже обращенных вампирш. Вреда-то им причинять нельзя, они ― жертвы, а не преступники, так что повозились изрядно. А когда заканчивали, как раз от тебя сообщение пришло.
― А сколько времени прошло? И где Кан, я хочу с ним поговорить?! ― ага, очень хочу. У него некоторые органы лишние, и это надо исправить. Судя по тому, как декан нахмурился, он что-то прочитал на моем лице.
― Сутки всего, так что почти ничего важного ты не пропустила. А Кан? Кан мертв, покончил с собой в камере после очередного допроса.
― Как покончил? Его что, не обыскали?!