Прикрыла глаза, наслаждаясь нашей близостью, без порочной подоплёки, без грязных намёков и издевательств.
— Нет, я ведь не благородный принц и всегда готов воспользоваться подвернувшимся случаем, — прямо ответил манаукец, а у меня дар речи пропал.
Что у меня есть такого, что так требуется этому мужчине. Нахмурилась, пытаясь понять смысл его слов.
— Что конкретно от этого случая ты хочешь получить? — спросила я, чуть отстранившись, опираясь ладошками о его каменный торс.
Красные глаза скрылись под ресницами, но я успела уловить в них странный блеск. Когда Жибор открыл их, они просто искрились от веселья.
— Моя очередь задавать вопросы. У тебя есть на сегодня дела?
Я не могла удержаться от улыбки, начиная привыкать к его манере общаться со мной.
— Дел полно, но я под домашним арестом, вместе с надсмотрщиком.
— Вот как, — задумчиво пробормотал Жибор, словно это была для него новость. — Значит, кому-то придётся вести себя очень прилежно, чтобы её выпустили из-под ареста.
— Пф-ф-ф, вот ещё. Я лучше голодовку объявлю. Всё равно я на диете, так что ничего не теряю. А вот упаду в обморок, кому-то придётся объясняться с моим покровителем.
— Как будто ему есть дело до тебя, — усмехнулся альбинос, сильно этим задевая.
Я вырвалась из его рук и вернулась в спальню, захлопнув с силой дверь. Тоже мне — открыватель новых звёзд! Как будто я сама не знаю, что Викрам занят и его лучше не отвлекать.
Резким движением раскрыла шкаф и схватила рабочую одежду: светлую футболку молочного цвета и серые шорты. Переоделась и вышла в гостиную. Альбинос гремел посудой на кухне, а я направилась в студию.
— Хоть бы душ приняла, как приличные девушки! — крикнул мне манаукец, чем сильнее разозлил.
Остановилась, сложив руки на груди, и громко выкрикнула в ответ:
— Спасибо, что напомнил! Но ты сам же любезно слизал с меня всю грязь!
— О! — удивлённо выдал Жибор, тихо добавив: — Так это была грязь?
— Представь себе! — язвительно ответила и с гордо поднятой головой вошла в студию. Мне предстояло закончить работу над портретом одной видной унжирки, занимающей важное место в унжирском совете станции.
Не хотелось бы её подводить. Она планировала повесить портрет в гостиной ко дню своего рождения, когда соберутся важные персоны, чтобы поздравить хозяйку.
Никогда не понимала этой странной традиции — оценивать личность по её материальным ценностям, ведь главное — душа и характер. Вон один у меня в жилблоке ошивается. Вроде и с совершенным телом, а характер, не дай Создатель каждому, а то жить невозможно станет. Одного бы выдержать.