— Ты не спрашиваешь, с кем он мне изменил? — Дива как будто приговорила его ледяным голосом. — С моей полудницей!
— С бледной звёздочкой Зверяницей! — выскочила из свиты другая полудница, румяная и завистливая Дневница.
— Пошли вон отсюда! — гром прогремел прямо здесь, во дворце. С маковок посыпалась смальта. Это Всевед сгрёб Светлого Сокола за шиворот: — Я ж тебя, ничтожного, на куски изрублю, — меч Молния сам собою полез из ножен, — я ж куски твои по земле раскидаю. Меча моего захотел испробовать?! Навек останешься, Месяц, косым и щербатым! Дочерью клянусь: быть тебе изрубленным моим мечом Молнией!
Хрустальные двери от крика Всеведа со звоном пораспахивались. Всевед поволок несопротивлявшегося Месяца.
— Прочь отсюда! — ревел он, топая ногами. От его топота хрустальный пол жалобно звякнул и побежал трещинками, посыпался вниз, на далёкую землю, крупным кристальным градом. В полу зазияла дыра над бездной. Всевед поднял зятя за шиворот.
— Папочка, не надо, не делай этого! — опомнилась Дива, Прея, Жива, Солнце — ой, как много имён у Стихий. — Я же люблю, я всё равно люблю его! — поздно же, поздно спохватилась Царевна. Папочка-то царь гневлив и скор на расправу. Разве забыла?
— Аааххх! — Ясен-Свет Сокол-Месяц рухнул в пропасть, и кругом него засвистела бездна.
Дива-Прея ещё хватала отца за руки, стенала и каталась по полу. Её царственная алая накидка зарей-облаком соскользнула в пропасть, к людям. Всевед затопал на дочь ногами:
— Замолчи, ты глупая, дерзкая, непокорная! Ты — сво-е-воль-ни-ца! Я же говорил тебе: ты лучше бы Вихря, самого бы Вихря полюбила! А на этого Пастуха плюнь! Забудь!
— Да что ты понимаешь-то? Что ты наделал-то, а? — кричала на отца Солнце. — Мы сами с ним разберёмся. Без тебя!
— Ах, сами! — Всевед сгоряча ухватил дочь за косы, Прея взвизгнула. — Вот сами и разбирайтесь! — он выкрикнул и спихнул её в ту самую бездну.
Из пропасти долетели крики и эхо. Царь распрямился — злой, страшный. Чёрная борода всклокочена, огненные волосы торчком. Окинул полудниц взглядом, зыркнул на звёзд и ветров.
— Кто ещё захотел?
Из стайки полудниц выскочила испуганная Зверяница — та самая, бледненькая звёздочка в лебединой накидочке, и очертя голову ринулась вниз с небосвода.
— Соко-олик Я-я-ясный!… — тоненько заструился её крик где-то над облаками.
Всевед мрачно потеребил бороду и погрозил в провал над бездной:
— Кем, падая до земли, себя почувствуете, тем на земле и окажетесь! — заклял вдогонку. Полудницы боязливо переглянулись. — Дневница! — окликнул Всевед. Румяная полудница вздрогнула. — Яблочек золотых им сбрось на дорогу, — буркнул, ни на кого не глядя.