От беспокойства долгое время не находила места. И еда не лезла, и уроки не делались, я протоптала ковер, десять раз сходила в ванную. Дела отвлекали от ожидания. Но время шло медленно, раздражало. Секунда за секундой. А Саши все не было.
Давно наступила ночь, телевизор, висевший на стене, освещал немного комнату. А я не могла усидеть на месте. То на кровати полежу, то похожу, то на столе посижу, выглядывая в темноту за окном. Завтра в школу рано вставать, а было уже два часа ночи. Звонка от Саши всё не было. Сама позвонила и узнала, что телефон вне зоны действия сети. Затем ему домой, его мать обматерила пьяным голосом, но ответила, что сына нет.
А потом просто поняла… не знаю, как. Но он в беде. Я долго уверяла себя, что парни пришли не за ним, а «случайно» банда отморозков появилась в парке для влюбленных. Просто так сидели на фонтане с толстопузым малышом- купидоном.
С одной стороны, какая разница с кем гуляет Саша. Неужели проверяют каждого члена банды? А с другой — понимала, если информация дойдет до парня в капюшоне… Мне или Саше будет плохо. А мне вообще угрожал исправить лицо.
Я не хотела, чтобы он пострадал из-за меня. Чувствовала небольшую вину, поэтому отправилась за ним.
Ночи в марте холодные. Наскоро одев спортивный костюм, теплую пуховую куртку и зимние кроссовки, на цыпочках спустилась со второго этажа, аккуратно скрипя порожками, и, боясь разбудить отца с матерью. Передвигалась тихо, почти не дыша. Если бы мама с папой застали за побегом из дома, боюсь представить последствия. Через калитку проходить нельзя могла сработать сигнализация или камера зафиксировать бегство. Пришлось перелазить забор.
На улице почти как четыре года назад, но снега сегодня не было. Ночь спокойная, тихая, только бездомные собаки гавкали и вой, точнее песня пьяных отморозков подсказывала, где те лютуют. Я вновь оказалась в переулке с теплыми трубами. Толпа смиренно затихла, встречая нежданную гостью.
— Ого! — громкий комментарий наполнен желчью. Его обладатель готовился явно развлечься.
Я остановилась на безопасном расстоянии в несколько метров, сохраняя дистанцию между бедняками и собой.
— Саша пропал. Вы не знаете, где он? — оглядывала по очереди компанию. То парня в кепке, то девушку с белым пластиковым стаканчиком в одной руке, в другой с сигаретой. Выискивала в их глазах сочувствие или понимание. Про себя молясь, чтобы с Сашей было всё хорошо.
— Скажите, где Саша? С ним всё хорошо?
Им все равно, что друг возможно пострадал? Пропал? Они вообще друзья или кто?
— Я знаю, где он.