Я сразу заметила парня в капюшоне, но не смотрела него. Уж слишком от него веяло холодом. Он встал с труб и медленно направился ко мне. Будто с ленцой или неохотой. Всем видом излучал угрозу: плечи широко развернуты, естественно выше меня, облик весь темный, руки спрятал в карманах черных джинсов, а на костяшках чуть приглядевшись, заметила кровь. Или стесанная зажившая рана.
— С ним всё в порядке?
— Жив, — вновь хриплый голос. Прокуренный или осипший.
Но вот это слово «жив» прозвучало странно, повисло многоточием. Обычно говорят жив — здоров.
— Можешь сказать, где он?
— За просто так сведения не даю.
— И ч… что ты хочешь? — мне не нравился его голос. Мне не нравилось, куда клонил и к чему подводил беседу. Парень вызывал стойкое чувство опасения. «Красный маячок» сигналил в мозгу при его приближении.
— Догадайся? — голос опять хриплый, играет по нервам. Я итак до предела накалена обстановкой — темным переулком и гогочущими дружками, которые на трубах распивают алкоголь и сыпят сальными шуточками, а он еще медлил. Забавлялся.
Фонарь светил собеседнику на затылок и отбрасывал тень на меня. Капюшон сильно скрывал его лицо: лоб, глаза, частично перегородку носа. Видно только подбородок да кончик носа.
Я не заметила, как сократилось расстояние, и как его колени едва не прислонились к моим ногам.
— Что я могу хотеть от тебя? — поторопил с ответом, а на шее от его дыхания проплыла ледяная волна мурашек и запах цитруса забился в ноздри. Губы невидимо закололо от странного, прожигающего взгляда парня.
Чужое дыхание в лицо откровенно вызывало волнение и тревогу.
— Сс… сс… секс? — с трудом нашла сил спросить. От одного слова «секс» невидимая рука выбила воздух из легких. Стало душно, стыдно, мерзко. Грязно. Была уверена, что капюшон кивнет, возьмет за руку и мне конец, буду кусаться, драться, но вряд ли это поможет. В дальнейшем я себя не прощу. Тело бесконечно буду отмывать от грязи и никогда не отмоюсь.
Но капюшон медленно покрутил головой слева-направо и тихо озвучил спокойным голосом:
— Нет. Не секс… Думаешь у меня имеются проблемы с женщинами?
Дальше его не слушала. От нервов начало активно потрясывать, руки и пальцы задрожали, и тихонько хихикая, я затараторила, прерываясь только на смешки:
— Слава тебе, господи! — руки воздела к ночному небу. Пальцем указала парню на грудь, а потом на себя и несколько раз прочертила в воздухе линию.
Он не маньяк и не насильник! С плеч рухнула вся тяжесть, груз страха. Я словно получила крылья для полета и готова была взлететь от радости и спокойствия.