Окно в спальне было открыто, и полупрозрачный тюль танцевал в порывах ветра. Я взобралась на подоконник и села по-кошачьи на задние лапы. Колдун спал, обнимая подушку и одеяло. Даже во сне мышцы спины бугрились, будто напряжены. Вернув свой облик, я осталась сидеть на подоконнике, скрестив ноги и руки, продолжая разглядывать свою жертву. Прикоснуться бы к этому сильному телу, способному управлять потоками не хуже высших ведьм. Колдун перевернулся на спину, открывая грудь и сердце, где пряталась его душа. Так близко, но в то же время так недоступно для меня.
Я подошла ближе, склонившись — пора разбудить, узнать, воспринял ли он меня всерьез. Провела пальцами по щеке, но колдун не проснулся. Будить его криками «Эй, подъем!», казалось неправильным, хотелось более эффектного появления. Залезла на кровать, усевшись на колдуна сверху, обнимая ногами его бедра. Твердое тело подо мной и жар, исходящий от него, будоражили. Указательным пальцем провела по ключице, описала рисунок татуировки, двигаясь медленно вниз, к твердому животу, но тут колдун проснулся, открыв глаза, схватил за запястье, останавливая путешествие моей руки по своему телу. Мы стремительно перевернулись на сто восемьдесят градусов, и меня придавило к кровати. Рука, схватившая запястье, так и не выпустила его, а вторая сомкнулась на моей шее. Мышцы Максимильяна были напряжены, на лице словно застыла непроницаемая маска, в глазах вспыхнули язычки зеленого пламени, такое же охватило его руку, сжимающую моё горло. Задыхалась я не сильно и могла его оттолкнуть, если бы захотела, но игра только началась.
Я лукаво и широко улыбнулась. Если бы хотел убить, применил магию черного потока, а не зеленого.
— И что ты намерен делать дальше? Неужели не ждал? — полюбопытствовала я, продолжая демонстрировать свое веселье.
— Не надеялся, — прошептал колдун. Постепенно хватка стала только физической, магия рассеялась. Губы его искривились в ухмылке, а глаза хитро прищурились.
На мне было легкое платье из синего шелка на тонких бретелях, соединенных сзади металлическими колечками, бесформенное и свободное, но очень короткое. Оно задралось, так как ноги мои, согнутые в коленях, были раздвинуты в стороны. Только тонкая ткань нижнего белья отделяла меня от мужского тела. И оно чувствовало это слишком хорошо, разгораясь, а сердце усиленно стучало, работая на износ и сгоняя кровь вниз, будто подливая масла в огонь. Я обвила ногами бедра колдуна, пятками упираясь в упругие ягодицы. Надавила, заставляя прижаться еще ближе. Максимильян сделал глубокий вдох и тяжелый выдох.