— Интересно, почему? — Джейк посмотрел на свои часы. — Я должен идти на свою деловую встречу, — подчеркнул он последние слова, а потом наклонился, чтобы поцеловать дочь в макушку.
Голос матери нагнал его, когда Джейк уже оказался около грузовика:
— Может, пришло время ходить на свидания.
— Может, — Джейк бросил осторожный взгляд на вдруг заинтересовавшуюся дочь. — Но не с какой-то городской девчонкой с «Маноло». Что бы это ни значило, — сузил он глаза, когда его мать обняла Лейлу. Ферма по-настоящему прочно поселилась в их душах. Радостное ржание донеслось откуда-то с темно-зеленого пастбища на юге, а запах от пасущихся бычков ощущался повсюду.
Пыль, грязь и природа — все вместе это характеризовало для Джейка дом.
Мотнув головой, он бросил свой стетсон на переднее сидение и запрыгнул в грузовик, чтобы поехать на встречу с женщиной, которую поцеловал. Женщиной, принадлежащей этому грязному ранчо, совсем как жеребец — Парк-авеню. Однако ему вновь пришлось остановить свои мысли.
Джейк проехал по городу, завернув лишь в один магазин, чтобы закупить продукты. Спустя пятнадцать минут он уже вернулся в грузовик и направился на окраину города, размышляя, когда его дочь и вовсе перестанет смотреть мульфильмы. Его мысли все еще были затуманены, когда Джейк вытер свои сапоги о коврик, лежащий на большом крыльце дома Шиллера. Он снял шляпу и постучался в дверь.
Софи тут же открыла, выглядя невероятно свежей в темных джинсах и белой блузе с оборками. Ее волосы были заплетены в косу — совсем как у его матери.
— Это тебе, — Джейк протянул ей большую белую коробку. Обычно в таких доставлялись розы, и он запоздало подумал, что Софи будет разочарована. Внутри не было цветов.
Софи издала удивленный возглас и приняла коробку. Открыв крыжку, она шумно выдохнула.
— Ты принес мне сапоги? — Софи нахмурилась в замешательстве.
— Да. Они, конечно, не «Маноло», — Джейк приподнял сапоги. — Обычные ковбойские сапоги, и тебе они пригодятся для сегодняшней поездки.
— Они прекрасны, — выдохнула Софи. Сапоги были с острым носом, выделаны из мягкой телячьей кожи и покрашены в кремово-бежевый цвет. Она поспешила к широкой качели-скамейке, установленной на крытой части веранды, и быстро скинула тенистые туфли.
— Дон их достала. Она должна была угадать размер, — слава богу, у сестры появилось время помочь ему между ее занятиями.
— Они идеальны, — произнесла София, натягивая джинсы на голенище сапог. Когда она поднялась, то стала выше на пару дюймов. — Но я не могу их принять, — в ее словах чувствовалось сожаление, отразившееся и в голубых глазах.