— Демоны, Лина, нет ничего между нами, у него уже есть возлюбленная. — Отвернулась обиженно от болтушки и уставилась в занавешенное окно, сжимая в руках трость зонтика.
— Но ты к нему неравнодушна, так? — Ох уж это женское любопытство, она теперь точно от меня не отстанет.
— Так. — Буркнула себе под нос, отпираться смысла не видела, наверняка она и так либо уже сама обо всем догадалась, либо за все лето общения поймёт.
— А смотрел он на тебя так, словно других и не замечает. — Вот что делают романы с барышнями, в каждом слове романтику видят.
— Если бы, иногда мне кажется, что этот сухарь не способен любить. И вообще, он старше меня почти вдвое, а это… Как бы сказать то. — Подобрать нужное слово я, увы, не смогла, зато с этим справилась кузина.
— Это замечательно, он опытный, мужественный, с отцом моим в дружеских отношениях, да и у одаренных, насколько знаю, по другому на возраст смотрят. — С ней невозможно спорить, все факты переиначит!
Весь час до порта я слушала её трескотню на тему «Розалинда-Азар», эта болтушка заметно оживилась, в ней проснулся инстинкт свахи, и куда от него прятаться, я не представляла. Единственное, что заставило её замолчать, это море. Оно играло бликами солнца, переливалось всеми оттенками голубого, шумели волны, которые появлялись от приближающихся двух кораблей, и одного отплывающего. Их белые паруса были гордо расправлены, и с нашего расстояния казалось, что они касаются неба. Крик морских птиц смешался с гомоном толпы, которая сейчас муравьями таскала различные ящики. Единственное, что портило картину, это мат рабочих, настолько сильно он резал слух, но с этим ничего нельзя сделать, простые рабочие привыкли разговаривать на этом языке.
Тут в крышу кареты что-то сильно ударило и раздался пронзительный крик раненного животного, который удал мне в сердце тянущей болью. Резво выпрыгнула с кареты и заметила свою Глашеньку, что старалась вырвать с крыла стрелу зубами, но таким способом она себе только перепонку разорвёт и не факт, что сможет потом летать. Подобрала юбки и стала взбираться к ней, отдавая мыслеобразы, что мама рядом, она поможет, вместе с тем стараясь успокоить раненую виверну. Как она только не подожгла все вокруг. Сбоку раздался крик матросов, непроизвольно перевела взгляд людей, бегущих с мечами и арбалетами на перевес, что не есть хорошо, даже ужасно. Поскорее забралась на крышу, ухватилась за шип и подтянулась, перекидывая ногу через мощную спину и раздирая тем самым подол, надо скорее избивать мою девочку от этой заразы.