Затем снова лекции, риторика, письма. Я никогда не любил писать письма, но пришлось. Кстати, это решило проблему с Люциусом и Лили. Некоторые письма, в качестве тренировки, я писал им. Люциус пытался настаивать на встрече, но я просто феноменально научился лить воду, и так отклонять все предложения, что придраться было просто не к чему. Лили проявила больше такта, чем всегда, согласившись подождать с серьезным разговором до школы.
— Лгать недопустимо, никогда и никому, запомни это, мон шер, — в голосе Филиппа появились бархатные нотки. — И дело тут даже не в морали. Всегда есть большая возможность забыть, о чем ты лгал. Поверь, очень много достойных людей ловили на лжи именно из-за этого. Но вот сама постановка фраз, умалчивание, перевод разговора на другую тему… Поверь мне, Севи, слово может дать надежду, доставить радость, а может и уничтожить.
С языками Филипп решил не заморачиваться.
— Севи, я немножко владею ментальной магией, совсем немножко. С Фолтами мне не сравниться, конечно, но кое-что я могу. У нас практически нет времени, поэтому я прошу тебя снять щит. Не полностью, лишь небольшую тропиночку оставить, чтобы я мог по ней пройти. Я хочу передать тебе мое знание языков, как бы одним пакетом. Принцип действия твоего знания будет основан на ассоциациях, то есть ты хочешь проговорить фразу, ну допустим по-французски, и твой мозг сам будет искать ассоциативные слова, облаченные в образы. Думаем-то мы все на одном языке. То же самое с обратным эффектом. Чтение и письмо на незнакомых тебе языках также будут ассоциативными. Но это лишь поначалу, со временем ты языки выучишь, и тебе уже не нужно будет искать ассоциации. Ну так что, рискнем?
Я рискнул и ни на одну минуту не пожалел. Филипп был полиглотом. Он вложил мне знания четырнадцати языков, три из которых были мертвыми. Единственной проблемой для меня стал щит. Я просто не подозревал, что он вообще существует, поэтому долго не мог понять, как его снять, хотя бы и частично. Так что за это время я еще и в ментальной магии поднаторел, что не могло не радовать.
С полудня до обеда я опять поступал в распоряжение Эвана. В саду, специально для меня, была оборудована полоса препятствий. В первый раз проходя ее, я навернулся со стены прямо в лужу.
— Вставай.
— Не встану.
— Ты же не хочешь, чтобы я тебя вытаскивал? Нет? Тогда вставай.
Я перевернулся на спину. И несколько минут смотрел на летнее небо.
— Мне и здесь неплохо. Оставьте меня тут жить.
Сейчас я прохожу эту долбанную полосу с проворством кошки.
А в тот день я так гордо шел на обед… Ха-ха, я полз на четвереньках, выплевывая изо рта грязь.