– Это действительно важно, – повторял Витторио.
Гудман пообещал приехать к вечеру. В это время мы могли немного поспать. Я занял пост около Моми. Около полудня опиум перестал действовать. Я увидел, как убийца медленно открыл глаза и покачал головой. К счастью, у меня уже был готов шприц. Я подошел к нему осторожно, но перед тем, как воткнуть иглу, я вытащил кляп из его рта. Я боялся, что он начнет смеяться, но к счастью, действие предыдущей инъекции еще не полностью прошло, и его лицо ничего не выражало. Мой вопрос вырвался прежде, чем я успел хорошо подумать. Без сомнения, я должен был поговорить с ним:
– Почему... Почему ты совершил все эти убийства?
Хотя знал, что никогда не узнаю ответ на этот вопрос.
– Из-за этого... – он мотнул головой в сторону окна, за которым простирался город.
– Из-за общества?
– Из-за того, каким оно стало, – ответил он медленно.
Его голос изменился, как будто он сразу постарел. Мне стало очень грустно.
– Но все те люди, которых вы замучили и убили, они же были невиновны.
Я никогда не узнаю, услышал ли он меня. Он попытался встать, но наручники вернули его в обратное положение. Я вколол ему новую дозу и вышел из комнаты. Для меня было невыносимым продолжать смотреть на него.
Я убивал время в одиночестве, гуляя по библиотеке и рассматривая корешки книг, пока не наткнулся на сборник стихов Эмили Дикинсон, по которым профессор Моми был одним из лучших специалистов, пока не погрузился в буйство убийств. Я читал стихи медленно, словно молитву. Я посмотрел в окно: тяжелые тучи заволокли небо. В эту минуту я пожалел, что не верю в Бога.
Лени Гудман и его люди приехали вечером. Чисто выбриты, в черных костюмах без какие-либо отличий, пять человек вошли в комнату. Витторио представил нас Лени и тот, все еще не произнося ни слова, пожал нам руки. Затем он прошел в комнату. Его лицо не выразило никаких эмоций при виде спящего Моми.
– Вы узнаете его? - спросил Кароса.
Все еще экономя слова, бывший солист незаметно кивнул. За все то время, что он был с нами, он моргнул лишь раз.
– Что точно вы ждете от меня?
Его голос был спокойным, а его уверенность успокаивала.
– Что вы предоставите ему убежище, – ответил Витторио.
– Тюрьму, – уточнила Барбара.
– Никто не должен о нем знать, – добавил Магнус. - И он никогда не должен сбежать.
Гудман, казалось, задумался. Ничего не отвечая, он подошел к Магнусу.
– Я знаю ваши труды, профессор, и разделяю вашу позицию.
– Рад это слышать, – ответил он, немного удивленный словам Миссионера.
– Я думаю, что мы на одной стороне, вы и я.