Женщина подхватила старушку под локоть, помогла ей дойти до веранды и усадила там.
- Я намеревалась на днях навестить вас. Что с вами произошло?
- Голова кружится... Дай отдышаться... Что поделываешь?
- Перемалываю горсть риса, чтобы приготовить отвар маме.
- Тяжелая работа.
- Да нет, тетушка.
- А где твой муж?
- В поле. Сейчас там самый разгар работ.
- А дети?
- Пошли за дровами.
- Сон И тоже?
- Нет, она понесла обед отцу.
- Дети, что и родители - толковые. В этом доме всегда всё будет хорошо.
- Как же вы решились идти сюда? - сокрушалась всё Ду Ман Не.
- Когда лежишь, и ночи, и дни становятся длиннее,
- сказала старушка.
- Но то, что вы встали, это хорошо.
- Моя жизнь, что сгоревшая соломинка. А как чувствует себя моя сестра?
- По-старому, - сказала Ду Ман Не, и, открыв дверь веранды, позвала громко: - Мама! Мама! К нам пришла тетушка!
- Что-что?! - донеслось из комнаты. - Дождь идет?
- Свекровь Ду Ман Не была туга на ухо.
- Да нет! Я говорю: тетушка пришла!
Ду Ман Не помогла Каннан пройти в дом. В полумраке помещения в постели лежала старая женщина, сестра старушки Каннан. Усадив гостью подле, Ду Ман Не поспешила наружу, сказав:
- Я сейчас приготовлю отвар.
- Девочка моя, не стоит беспокоиться обо мне, - сказала Каннан. И взглянула на лежащую. Но та не узнавала ее, моргая подслеповатыми глазами.
- Сестра! - попыталась позвать как можно громче гостья. - Это я - Каннан!
- А?..
- У тебя такая заботливая невестка и внуки... Ты знаешь это?..
- Лю-ю-ди ж-ждут дождя... Пр-р-ошлое лето б-было зас-с-сушливое... В с-с-соседней д-деревне Пхён И п- повредил с-с-спину...
- О чем ты говоришь, сестра?! Когда это было?! Разве не прошло с той поры больше тридцати лет?!. Но у тебя хорошая память... поневоле вспомнишь о днях минувших. Даже потеряв рассудок, ты не забыла своего старика. О, Будда! Будь милостив ко всем нам!.. - старушка Каннан закрыла глаза, перешла на молитву. Причитала до тех пор, пока не появилась Ду Ман Не, внесшая в комнату обеденный низкий столик с двумя мисками каши.
- Ну, что же ты, милая, не стоило беспокоиться, - сказала Каннан.
- Ешьте, пока горячая, - сказала Ду Ман Не. На лбу ее выступили капельки пота, а в волосах застряли серые хлопья пепла.
От плошек шел вкусный запах, рисовый отвар был приправлен семенами кунжута и зеленью. Каннан невольно потянулась за угощением. А Ду Ман Не, обняв свекровь, приподняла, усадила, затем, точно ребенка, стала кормить ее ложкой. У старой женщины, выжившей из ума, был на удивление отменный аппетит, она начисто опустошила миску, после чего улеглась на место.